– Возможно, вы и правы. Тогда дело надо передать в полицию.
– Нет! – вскрикнула она. – Нет! Этого нельзя делать.
– Значит, вы не верите до конца, что Нед и ваш отец не причастны к смерти Ван дер Богля.
– Да, – тускло, почти безжизненно прошептала она.
И снова в нем вспыхнуло непреодолимое желание заключить ее хрупкое тело в объятия. И снова он сдержал себя.
– Послушайте, Люси, – голос Калверта дрогнул. – Каковы ваши отношения с Родом?
– Он партнер моего отца. Мы давно знакомы и часто вместе посещаем разные заведения.
– Я не об этом. Для меня ваш ответ очень важен… Извините, еще раз спрашиваю: какие у вас отношения с Родом?
– Самые лучшие. Но совсем не те, которые вы имеете в виду.
– Правда?
– Да, – в голосе ее была смесь недоумения и любопытства.
– Я хотел знать это, поскольку собираюсь сообщить о случившемся полиции. Не знаю, замешан ли в этом деле ваш отец, но Род замешан безусловно.
– Но если вы обратитесь в полицию, то расстанетесь и с распиской. Какой в этом смысл? Вы ведь ничего не получите.
– Я никогда и не собирался извлечь из этого дела выгоду. Торгуясь с вами, я просто блефовал.
– Тогда как же расписка оказалась у вас? – подозрение вновь отразилось на ее лице.
– Мы поговорим об этом в другой раз, – Калверт махнул рукой. – А сейчас… Вы готовы мне помочь, если я обращусь в полицию?
– Нет! – с этим воплем она, казалось, извергла из себя частичку души. – Нет! Никогда!
– Но ведь произошло убийство, – возразил Калверт. – Погиб человек. Второй чудом избежал смерти. Вы посмотрели бы на его раны.
– Нет, – простонала Люси.
– Кто же следующая жертва? По-видимому, я. На этот раз Плайер будет действовать со всей решительностью.
– Не верю! – она вскочила, словно подброшенная пружиной. – Вы хотите попугать меня! Зачем вы наговорили столько ужасов?
Она бросила на него разящий взгляд, потом отвернулась и заплакала. Плакала по-детски – навзрыд, прижимая к груди кулачки. Калверт не выдержал, встал и ласково обнял ее за плечи. Инстинктивно Люси прижалась к нему, словно прося защиты. Рыдания стали глухие, руки переплелись, Калверта снова обдало ароматом, так живо напомнившим ему мелодию вальса, услышанного недавно. Ее податливое мягкое тело все сильнее прижималось к нему, и Калверт понял, что пропал. Желание обладать этим телом было безмерно велико, оно наваливалось и давило, как штормовая волна, и лишь где-то в глубине сознания еле слышно звучало: «Не смей. Не смей пользоваться ее секундной слабостью. Это будет подло. Если чему-то и суждено быть, пусть это будет совсем иначе, без всякой связи с распиской, Родом, Плайером и ее отцом».
