– Забудем пока о Неде. И прекратим обсуждать мой характер.
– Но мой визит как-то связан с определенными чертами вашего характера, – медленно сказала она.
– И на каких же струнах моего характера вы собираетесь играть, дабы выманить расписку?
– Как раз ничего такого делать я не собираюсь. Я просто хочу, чтобы вы отдали не принадлежащую вам вещь. Если она, конечно, еще у вас, – Люси подчеркнула интонацией последние слова.
– Что вы имели в виду, когда говорили последнюю фразу?
– Возможно, вы продали расписку тому, кто заплатил больше.
– Нет, я не продал ее.
– Рада это слышать, – она с облегчением вздохнула. – Если я как-то оскорбила вас, то не нарочно.
– Я уже все забыл, – ответил Калверт.
– И все же я не верю, что вы вор, – голос ее дрогнул, а лицо порозовело.
– Кто вам сказал, что я вор? – поинтересовался Калверт.
– Но вы же украли эту расписку. Разве не так?
– Кто вам сказал?
– Отец…
– Отец? А не Род?
– Почему вы так плохо относитесь к Роду?
– Отчасти потому, что он едва не убил меня, отчасти потому, что он любит вас.
– Мы отвлеклись, – Люси отвернулась. – Прошлой ночью… вы сказали мне, что отдали бы расписку за поцелуй…
– Это была минутная слабость. Романтическая глупость, если хотите.
– Но когда вы говорили это… ваш вид… сейчас я уже не усомнилась бы в искренности ваших чувств…
– Повторяю, это было глупостью. Забудем об этом.
– Я не собираюсь ловить вас на слове. Я напомнила об этом лишь потому, что подумала – те слова могли стать путеводной нитью между нашими сердцами.
Люси замолчала, видимо, ожидая ответа. Калверт ничего не сказал, и она продолжала, возбуждаясь и накручивая себя:
– Сегодня на выставке вы говорили о том, что хотели бы получить дополнительные сведения.
– Я уже узнал то, что меня интересовало. Эти сведения я получил в госпитале от Винсента Гастингса.
– В госпитале?
– Да. Его сбил автомобиль, которым управлял хорошо известный вам Плайер.
– Не может быть! – глаза ее расширились от ужаса.
– Может. Он пытался расправиться с ним тем же способом, которым незадолго до этого убил Ван дер Богля.
Наступила долгая тишина. Люси сжалась в комок, голова ее горестно вздрагивала. Калверту захотелось обнять девушку и успокоить. Но он не сдвинулся с места.
Наконец Люси Бостон медленно подняла голову, как будто на это потребовалась концентрация всех ее физических и душевных сил. Глаза были сухи, взгляд пуст.
– Я не хочу верить этому.
– Да, в такое нелегко поверить.
– Это неправда! – дикая вспышка протеста прозвучала в ее словах. – Отец и Нед не могут иметь к этому отношения. Плайер действовал самостоятельно.
