Глава Совета ежился, не зная, с чего начать, и собравшиеся ждали, пока он заговорит. Через несколько мучительных секунд сын Первого министра нарушил молчание. Голос Мунемори прозвучал слишком громко, и глава Совета тут же смущенно примолк, заговорив тише:
– Я собрал вас здесь в присутствии его величества, поскольку вы отвечаете за безопасность императорской семьи и нашего города. Его величество недоволен результатами нашей борьбы против монахов-воинов и варваров Минамото. Мой прославленный отец, Кийомори, умер. Но мы не должны допустить, чтобы его смерть привела к расколу в наших рядах. Мы обязаны сотрудничать, отодвинув личные интересы и на первое место поставив главное – победу над нашими врагами.
– Да, да, – проворчал Коремори, Его гладкое лицо слегка сморщилось, выражая недовольство. – Мы хотим сотрудничать, мы должны победить злобную банду Йоритомо. Вопрос лишь в том, как это сделать и кто поведет нас, У меня под началом три тысячи самураев и триста стражников особой охраны. Клянусь, если меня поставят во главе войска, я принесу вам голову Йоритомо на пике! Я предлагаю свои услуги, чтобы вести наши войска.
Го-Ширакава наклонился вперед. Лысая голова мудрого старца заблестела в свете масляных ламп.
– Хорошо сказано, мой юный генерал, – мягко промолвил он, – однако я должен напомнить, что всего четыре месяца назад вы возглавляли наши войска в позорном отступлении от Фудзикавы.
Коремори покраснел. До чего бестактно со стороны императора напоминать об этом при дяде Мунемори и других сановниках! Жилка задрожала на щеке юноши. «Бой» под Фудзикавой был его единственным военным походом и закончился полным провалом.
Армия, возглавляемая Коремори, в ту пору вышла на западный берег реки Фудзикава. Разведчики донесли генералу, что большие силы Минамото перевалили горы Хаконе и двигались к Фудзикаве. Генерал Сайто Санемори, один из многих дядюшек Коремори, шестидесятилетний военачальник, посоветовал сейчас же перейти реку и сразиться с войском Минамото у подножия Фудзиямы.
Но самолюбивый самурай не пожелал подчиниться более опытному дяде. Чтобы произвести на Санемори впечатление, молодой генерал приказал войскам остановиться и разбить лагерь на равнине, возле мелкой, почти безводной реки.
Ветер одиннадцатого месяца трепал красные флаги Тайра, гнал рябь по реке и теребил камыши. В камышах трепыхались утки и гуси, не зная, куда улететь.
В горах ночь наступает мгновенно, флейтист своей печальной мелодией околдовывает одинаково солдат и маршалов.
