Ориэлла | страница 104
— и запустила ею в дверь-обидчицу.
Раздался грохот, и Сара ойкнула, на мгновение испугавшись собственного порыва — разбитая ваза, вмятина на лакировке, сломанные измятые цветы и темные пятна воды на ярком толстом ковре — но тут же презрительно вздернула подбородок. Ковер испорчен — ну так что? Теперь этот дом принадлежит ей точно так же, как и Ваннору, и она вольна делать здесь все, что хочет. Если этот драгоценный домик можно разнести на части голыми руками — тем хуже для купца!
С заново вспыхнувшей злобой Сара принялась расхаживать по комнате, безжалостно втаптывая в ковер осколки фарфора и сломанные цветы. И у Ваннора еще хватает наглости отчитывать ее за неучтивый уход из логова этого неотесанного солдата и крикливого пугала из рода магов! Как он посмел устроить ей такой нагоняй, да еще на глазах у своих мерзких ухмыляющихся зверенышей!
Но, вспомнив о муже, Сара слегка призадумалась. Это была их первая серьезная ссора. Они прожили вместе уже несколько месяцев, и Ваннор еще ни разу не повышал на нее голоса. Сегодня она была дурой, вдруг поняла Сара, — тупой, самоуверенной дурой! С чего она взяла, что муж всецело в ее власти? Черт, придется помириться с ним, и чем скорее, тем лучше. Он — ее безопасность, ее богатство и роскошь — и к тому же защита от отца и того, что тот с нею сделал. Защита от убогости и нищеты, от бесконечного изнурительного труда и позорной беременности от какого-то вонючего раба, который просто животное…
Перед мысленным взором Сары встал образ Анвара, и она содрогнулась. Увидев его после стольких месяцев, она была потрясена и чуть не сошла с ума от ужаса, когда он окликнул ее по имени. Все, что могло прийти ей в голову,
— это бежать, бежать как можно дальше от этого грязного и избитого существа в лохмотьях, которое звало ее голосом Анвара и так умоляюще смотрело на нее его голубыми глазами.
Трясущимися руками Сара отперла изящное лакированное трюмо, стоявшее возле кровати, и достала хрустальный графин, который наполнил залитую зимним светом комнату ослепительными осколками радуги. Это было ее утешением и ее самым большим секретом.
Горничная получала хорошую мзду за то, чтобы графин всегда был полон, и держала рот на замке. Почти каждую ночь Ваннор посещал ее ложе, а потом, когда Сара оставалась одна, она запирала дверь и долгие бессонные часы потягивала вино, разложив на белом покрывале свои драгоценности и любуясь ими при радостном свете свечей.