— Прости, что беспокою, Форрал, — начал он извиняющимся тоном, — но мельник, живущий на берегу реки, поймал беглого раба. Его только что привезли.
Форрал вздохнул. Ориэлла знала, как воин ненавидит кабалу, но к сожалению, он не мог повлиять на Совет и отменить это узаконенное рабство. Верховный Маг считал его необходимым, а Ваннору приходилось прислушиваться к желаниям своих избирателей, которые наживали баснословные деньги, используя бесплатный труд кабальных.
— Ради всего святого, Паррик! — поморщился Форрал. — Разве для этого необходимо беспокоить меня? Просто запри его куда-нибудь, а завтра, после праздника, мы с ним разберемся!
Паррик расстроенно покачал головой:
— Прости, мой командир, но, по-моему, тебе стоит на него взглянуть. Бедолага в ужасном состоянии — он весь синий от побоев. Честно говоря, я не виню его за побег — похоже, с ним обращались хуже, чем с собакой.
Форрал нахмурился.
— Извини, Паррик, тогда, конечно, другое дело. Нам лучше этим заняться. Я не позволю, чтобы подобное сходило с рук кому бы то ни было. Кому он принадлежит?
Паррик колебался.
— Понимаешь.., дело в том… В общем, все это довольно странно…
— О боги, ну ты же видел его клеймо! Прекрати мямлить и говори толком!
Начальник кавалерии смущенно поглядел на Ориэллу.
— Он принадлежит Академии.
— Что? — Девушка была поражена. — Этого не может быть!
— Да нет, как оказалось, может. И это огромное бесчестие, позволь мне заметить, — с упреком возразил Паррик.
— Спокойно, Паррик, — вмешался Форрал, обняв одной рукой вспыхнувшую Ориэллу. — Просто приведи его сюда, а мы разберемся.
— Он за дверью. — Паррик исчез и через минуту появился с двумя стражниками, которые волокли обмякшее тело. От парня нестерпимо воняло, одежда его была перепачкана, разодрана и промокла насквозь. Его била отчаянная дрожь, а кожа посинела. Лицо, сплошь покрытое синяками, распухло. Ориэлла пришла в ужас. Кто в Академии мог так жестоко обращаться с этим беднягой? Он поднял веки, и у него оказались яркие голубые глаза, самые замечательные, какие девушке доводилось видеть. Но эти широко распахнутые от радостного изумления глаза смотрели куда-то мимо волшебницы.
— Сара! — воскликнул он.
Обернувшись, Ориэлла увидела стоявшую в дверном проеме супругу Ваннора. Ее лицо покрывала смертельная бледность. Расправив плечи, Сара с ледяным презрением посмотрела на беглеца.
— Кто этот человек? — холодно спросила она. — Я первый раз его вижу!
— Но он знает твое имя, — нахмурившись, заметил Форрал.
