— Это правда, — слабо донесся голос Авинет.
— Итак, если это безразлично Ее Величеству и совершенно не беспокоит Его Величество, почему бы мне не поиметь ее?
— Черт побери! — вставил один из бандитов. — Если ты можешь трахнуть ее, почему нельзя всем нам?
— Можно… завтра! Сегодня ночью она только моя!
Клянусь грудями Аденет, посмотрите на нее! Видели ли вы когда-нибудь такую красоту? Как она будет выглядеть после того, как вы, козлы стоячие, будете передавать ее из рук в руки? От нее же ничего не останется! Нет, вы погубите ее.
Сперва она моя… всю ночь! Хо-хо-хо!
— Что будем делать? — спросил протестовавший прежде. — Играть меж собой, пока ты долбишь? Что за штука такая, Тенлем, — пользоваться одному тем, что принадлежит всем? Ты обещал…
— Заткнись, Секью! — заорал Тенлем. — Заткнись, или я перегрызу тебе глотку! Будет так, как я сказал! Вы все были за такой порядок! Вот мое слово: эта женщина моя! — Имею право! Если бы не я, вы все болтались бы вниз головой на рыночной площади, истекая кровью из отрубленных членов. Сколько раз я спасал ваши тупые головы? Сколько раз я отыскивал для вас выгодное дельце, все организовывал, так что вам оставалось все проделать в лучшем виде! Сколько раз — я спрашиваю!
— Давай, вперед! — завопил Секью. — Но когда ты уйдешь, надув нас и лишив законного удовольствия… как ты говорил — добыча одного — это добыча всех, ты лжец… так мы все позабавимся с другой женщиной!
Наступила тишина. Потом лязг металла и пронзительный крик.
Тенлем, переводя дыхание, громко сказал:
— Кто-нибудь из вас еще желает умереть? Если да, говорите сейчас!
Что-то проговорила Авинет, но она стояла в отдалении, и Хэдон не расслышал слов.
— Нет, Ваше Величество, они не коснутся Вас! Они не откажутся от сотен тысяч насухно и от помилования! Они пьяны, как свиньи, но они не тронут Вас!
Теперь Авинет заговорила громче.
— Если они даже попытаются, Кхо покарает их!
— Да, Кхо поразит их молнией, хо, хо!
Кажется, Вашего отца не очень-то беспокоит Ее гнев! Его самого молния не ударяла, не так ли? А ну, пошли, фиалковые глаза! Я собираюсь показать тебе, что такое настоящий мужчина!
Хэдон почувствовал, что задыхается от гнева. Он едва удержал себя от желания набросится на Тенлема, выходившего из пещеры. Но он вцепился в скалу, с трудом владея самим собой и своими чувствами. Хэдон дрожал. Неодолимое желание убить бандита смешалось с ненавистью к Авинет. Это она подтолкнула главаря к насилию над Лалилой, вовсе не ради своего спасения, а из жажды мести.
