– Вы все время говорите «мы», – сказал он. – Я считал, что решения здесь принимаете только вы.
Вестерн улыбнулся.
– Да, коллектив возглавляю я. И «Медиум» принадлежит мне. Принципы его работы я храню в строгой тайне, он даже не запатентован, потому что мне не хочется, чтобы его чертежи были выкрадены из патентного управления. А это непременно произошло бы, поскольку «Медиум», как вы, наверное, уже устали слышать – величайшее открытие со дня сотворения мира.
– Мне, кажется, пора, идти, – сказал Карфакс.
Вестерн поставил чашку.
– Пожалуйста. Но мне хотелось бы еще побеседовать с вами – попозже, когда у меня будет больше свободного времени. К тому же вам нужно прийти в себя, отдохнуть. Думаю, уже завтра вы сможете принять или отклонить мое предложение о втором бесплатном сеансе.
По коже Карфакса забегали мурашки. Не потому, что ему неприятен был намек Вестерна. Он вынужден был признаться самому себе, что боится. Действительно боится второго сеанса. Но и отказываться от еще одной возможности он не собирался.
– Не обязательно ждать до завтра. Я принимаю ваше предложение. И, думаю, сумею высидеть до конца.
– Хорошо.
Взгляд Вестерна был каким-то странным, но Карфакс подумал, что это – отражение его собственного растревоженного состояния.
– Вы хотите еще раз вступить в контакт с дядей Руфтоном?
Карфакс сглотнул слюну и медленно произнес:
– Нет. Я хотел бы поговорить с Френсис.
– Вашей женой?
– С существом, которое выдает себя за мою жену, – поправил Гордон.
Вестерн улыбнулся.
– Вы продолжаете цепляться за свою гипотезу. Что ж, почему бы и нет? Вы не видели еще ничего такого, что могло бы доказать обратное.
– Очень беспристрастное признание.
– Я просто пытаюсь мыслить в пределах логики. Объективным быть непросто, поскольку я очень сильно связал свою жизнь с «Медиумом». Но понимаю, какие требования предъявляются к научным доказательствам, и сколь мало я могу их представить. Да, я продемонстрировал, что существует некое явление – еще одна вселенная; что в этой вселенной имеются разумные существа. В этом нет ни малейших сомнений. «Медиум» не имеет с жульничеством ничего общего. Но, с другой стороны, являются ли эти существа «душами», как их называете вы, на самом ли деле это «эмсы», как называю их я? Если это не так, то каким образом им удалось так много узнать о людях, которыми, по их утверждению, они являются? Как им удается воспроизводить не просто литературный или общепринятый язык, а речь дяди Руфтона. Разумеется, некоторое искажение неизбежно, поскольку наши приборы пока еще очень примитивны. Но вы узнали его голос, не так ли? Лично я узнал сразу.
