– Запах от него был еще хуже, чем вид. Кажется, это зловоние исходило и тогда, когда он был еще жив.
– Ну что ж. На этот раз он уже не вернется. Так что выпьем за упокой его души, где бы она не находилась.
– Еще лучше – за то, чтобы он всегда оставался там, где находится сейчас, – поправил ее Карфакс. Выпил бокал до дна, закашлялся, вытер слезы и встал. – Идем. Я не в состоянии больше терпеть.
– Уверена, что это – лучший способ отпраздновать, – улыбнулась она и тоже встала.
Он взял ее руку и повел наверх.
– Должно быть, ты на самом деле исстрадалась, бедненькая, – заметил Карфакс некоторое время спустя. – В первый раз за все время исцарапала мне спину. Когда ты это делала, я совсем не возражал, но теперь спину изрядно печет.
Он поднялся с кровати и повернулся к зеркалу боком, разглядывая царапины.
– Теперь уж поухаживай за мной, раз ты это сделала. Залижи мои раны.
В ванной он достал бутылку спирта и коробку с пластырями. Патриция с сигаретой в зубах и с видом, очень далеким от раскаяния, вошла в ванную мгновением позже. Она обработала раны спиртом и наложила пластыри. Он повернулся, и она прижалась к нему обнаженным телом.
– Я еще не совсем удовлетворена.
Голос ее был совсем тихим.
– Дитя, уколовшись о шипы, больше не тянется к розе, – вспомнил он строчку из арабской поэзии.
– Что?
– Да так, не обращай внимания. Просто таким образом можно навеки отучить от секса.
Чуть погодя, уже одетый, Карфакс спустился вниз. Патриция последовала за ним в одном халате и попыталась было расположиться на том же месте на диване.
– Может быть, ты приготовишь кофе? – спросил он. – Мне нужно что-нибудь возбуждающее.
– Пожалуйста, – недовольным тоном ответила она, опуская ноги с дивана. – Растворимый? Или сварить покрепче?
– Сварить. И как насчет сэндвича? Тогда я еще, может быть, продержусь до ужина.
Она удивленно посмотрела на него.
– Я надеялась, что ты сводишь меня куда-нибудь. У меня что-то нет настроения стряпать сегодня вечером.
– Помнится, ты обещала стать мне хорошей женой, – заметил он. – Что-то я этого пока не замечаю.
– Ну еще один, последний разок!
– Нет. Я устал кормиться в ресторанах.
– А я устала от стряпни.
– Ладно, дорогая, сдаюсь. Но только на сегодняшний вечер. Завтра будешь готовить мои любимые блюда.
Вот так у нас всегда, подумал Карфакс. Всего лишь пару часов вместе, а уже начинаем ссориться, хотя нельзя назвать просьбу Патриции непомерной. С другой стороны, я тоже хочу совсем немногого.
