— Никак не могу прочитать это слово, — вдруг нахмурилась Полли. — Буквы почему-то не поддаются мне.
Николас встал и, подойдя к девушке, заглянул в книгу с непокорным сочетанием букв, на которое указывал маленький, испачканный чернилами пальчик. Он понял: все дело в «g» и «h».
— Буквы «джи» и «эйч» здесь не читаются, детка.
— О… так, значит, тут написано «най» .
Лицо ее вспыхнуло: столь велика была радость, испытанная ею от встречи со знакомым словом.
— Однако это довольно неудобно, что попадаются лишние буквы, которые не надо читать, — заметила она.
— Пожалуй, — согласился Николас, шутливо дотрагиваясь до кончика ее носа. Этим жестом, ставшим к тому времени уже привычным, он выражал свою глубочайшую симпатию к Полли. Затем, возвращаясь на прежнее место, он произнес: — Мне известно, что ты ушла сегодня из дома без разрешения.
Полли смутилась.
— Значит, она все-таки сказала вам об этом!
— Да, это так.
Николас разжег трубку и, сощурившись, смотрел на девушку сквозь легкое облако дыма. Список проступков Полли, который вела вконец разозленная леди Маргарет, становился день ото дня все длиннее, и знакомиться с ним было для лорда занятием весьма утомительным.
— Может, ты сочтешь возможным поведать мне, что побудило тебя отлучиться без спросу? — поинтересовался Николас.
Услышав высказанный в подчеркнуто вежливой форме вопрос, Полли улыбнулась.
— Если бы я стала просить разрешения уйти, то так и не получила бы его, — объяснила она. — Поэтому ко всем моим старым грехам пришлось добавить еще один, выразившийся в непослушании.
— Вот именно, — сухо проговорил Николас. — Однако где же ты была? Расскажи. — И, помолчав немного, добавил: — Если это, конечно, не тайна.
— Нет, это не тайна, — ответила девушка и слегка покраснела, — Я очень хотела побывать на Друри-лейн и увидеть королевский театр, и, может быть, даже… — Она запнулась и, вздохнув, продолжила: — Я надеялась, что встречу там господина Киллигрэ и он заметит меня…
— Короче говоря, ты решила все взять в свои руки. То, что с твоего же согласия было возложено на меня. — Голос лорда Кинкейда звучал очень строго. Необходимо было в корне пресечь проявления подобной самостоятельности. — Не объяснишь ли мне, чем заслужил я твое недоверие? Разве я не выполняю то, что обещал? Позволь мне заметить, что не я, а ты нарушаешь нашу договоренность.
Из глаз девушки выкатились две большие слезы и упали на раскрытую страницу.
— Довольно! — прикрикнул на нее Николас. — Ты не убедишь меня, что это подлинные слезы! Не забывай, я уже и так по горло сыт всеми твоими фокусами!
