Судя по сузившимся глазам Арманда, багровому от напряжения лицу и вырывавшемуся сквозь сжатые тонкие губы звериному рычанию, дядя был вне себя от бешенства. Он казался олицетворением неукротимой потомственной жестокости всего рода Сан-Варенн. А что в подобных случаях нужно держаться подальше от своих ближайших родственников, Даниэль прекрасно усвоила с детства.
Неожиданно над головой пленника взвился бич. На его голой спине тут же выступила кровавая полоса. Не думая о возможных последствиях, Даниэль спрыгнула с коня и бросилась к окружавшей несчастного старика толпе.
— Прекратите сейчас же! — закричала она. — Пожалуйста, дядя, остановите это бесчинство! Вы же убьете его! Прошу вас!
И Даниэль впилась ногтями в руку Арманда. Над ней склонилось страшное, искаженное яростью лицо дяди.
— Какого черта?! — заорал он на племянницу. — Что ты тут делаешь, щенячье отродье? И почему суешься не в свои дела?! Убирайся домой! Или хочешь увидеть все до конца?
Арманд схватил Даниэль за руку и стиснул с такой силой, что девушка закричала от боли. Еще раз взглянув в горящие звериной злобой глаза дяди, она прочла в них страшную решимость заставить ее, еще ребенка, стать свидетельницей варварского убийства беззащитного старого человека. А в том, что сейчас здесь произойдет убийство, сомневаться не приходилось: старик был слишком слаб и беспомощен, чтобы пережить новые издевательства, уготованные ему.
Поняв свое бессилие, Даниэль вырвалась из рук дяди и бросилась назад к своему коню. Она заливалась слезами и, закрыв глаза и уши, старалась не видеть происходившее под дубом, не слышать несущихся ей вслед звуков бича и страшных криков жертвы…
Остаток дня девушка как безумная носилась верхом по полям и прилегавшей роще. И только когда Дом совсем выдохся, а сама Даниэль уже была готова без сил свалиться наземь, она вернулась в замок.
Даниэль знала, какими жестокими бывают порой ее родственники, какими беспощадными к совершенно беззащитным в глазах закона крестьянам. Но такого она еще не видела никогда. Хотя не раз слышала отчаянные вопли деревенских девушек, доносившиеся из залов замка, где дядья Даниэль устраивали дикие оргии. Мать в таких случаях уводила ее наверх или отсылала к кюре. Поэтому оставаться до конца свидетельницей творившегося в стенах дома дикого варварства ей еще не доводилось…
…Уже несколько часов Луиза де Сан-Варенн ходила из угла в угол по выложенному мраморными плитами залу, с тревогой посматривая через открытые узкие окна на улицу. День уже клонился к вечеру, а дочери все не было. Луиза догадывалась, что Даниэль чем-то глубоко обидела своего дядю Арманда. И это привело в бешенство ее отца. Поэтому мать хотела перехватить девушку, прежде чем та встретится с Армандом или Люсьеном. Так было лучше всего. Тем более что тот и другой накануне напились как скоты. В подобном состоянии от них можно было ожидать чего угодно. Поэтому Луиза попросила дворецкого не только исполнять любые капризы обоих братьев, но также накрыть ужин для себя и дочери наверху.
