— Почему же сэр Реджинальд не удостоился твоей благосклонности?
Черты ее лица исказились гримасой отвращения.
— Он толстый пропойца, и от него ужасно воняет! Он лысый, с позеленевшими зубами и стар, как Мафусаил!
Дэниел представил себе этот ужасный образ и сочувственно помолчал, прежде чем спросить:
— Почему же тебя заставляют выйти замуж за этого далеко не красавца?
— О, надо же что-то делать с обязательствами, которые предусмотрены законом. Мой отец задолжал сэру Реджинальду.
— На законном основании? — Она кивнула, и Дэниел потер рукой подбородок. Долг отца этой девушки позволял кредитору в любое время завладеть землей и имуществом должника, если тот не расплатился с ним. — Значит, этот сэр Реджинальд взамен получит тебя в жены?
— Нет! — воскликнула девушка гораздо громче, чем позволяли недельная лихорадка и раненое плечо. — Поэтому я и не хочу возвращаться домой. — Внезапно с лица ее исчезло выражение протеста, и карие глаза заблестели от невыплаканных слез. — Если бы Уилла не убили, я, безусловно, смогла бы уговорить его бежать, несмотря на то что его лишили бы наследства, а меня — приданого. Мы как-нибудь справились бы с этим. — Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и страдальчески вздохнула.
— Одной только любви недостаточно, дитя мое. — Дэниел поднялся. — Мужчина умрет от истощения, если у него ничего нет в животе.
— Мы могли бы работать. На ферме всегда найдется работа, и я могла бы доить коров… Однако теперь… — Голос Гэрри задрожал. — Уилл убит, и поэтому… поэтому… — Из глаз ее брызнули слезы отчаяния. — Ничего этого уже не будет, — сказала она, всхлипывая. — Он был таким молодым, и я очень любила его.
Дэниел ничем не мог утешить ее. Очень многие юноши, любимые своими девушками, погибли за эти восемь лет междоусобицы. Он погладил ее по голове, дал ей свой платок и подождал, когда она успокоится.
— Что это, что это такое? — По лестнице торопливо поднялась хозяйка. — Будьте великодушны, сэр, ей нельзя так волноваться.
Дэниел оставил Гэрри на попечение хозяйки, хотя ее выговор был несправедлив, и вышел наружу. День уже клонился к вечеру. История, которую девушка рассказала ему, не была какой-то особенной, но от этого не становилась менее печальной. Дочери представляли собой определенную ценность, и не все родители проявляли щепетильность в использовании этой ценности. Однако это ничего не меняло. У него не было иного выбора, кроме как вернуть девушку домой и передать родителям, какая бы судьба ни ожидала ее, хотя Дэниел был уверен, что беглянка едва ли отделается легким выговором, даже имея самых любящих родителей.
