Только это меня сейчас, откровенно говоря, и волнует по-настоящему: температурные условия Погони, о которых в сказке, между прочим, ни слова не сказано.
Преследование меж тем идет своим чередом. В Форме Полета, как и было обещано. Антагонист мой прекрасен на фоне звездно-облачного киселя. Мне, в общем, даже хочется, чтобы он нас догнал. Он мне симпатичен. Мы с ним в одной лодке: друг без друга мы ничего не стоим; кому мы нужны — по отдельности-то?
Но фиг он нас догонит, пусть даже и в Форме Полета.
Не положено.
21. Вновь трижды то же испытание, реакция героя на этот раз положительная
Испытатель предоставляет себя в распоряжение героя, осуществляя этим спасение от погони
Таксист поворачивает к нам свой прокуренный лик, и я с досадой узнаю в нем давешнего Испытателя. Здравствуй, жопа, новый год! Приехали, называется…
Вновь трижды свершается Испытание; я уже почти ничего не соображаю: что за Испытание такое? Неужели то же, что уже было прежде? Но ведь прежде никакого Испытания толком и не было… Или все-таки было?
Ничего не понимаю, словом.
Зато реакция моя на этот раз положительная. Не могу сказать, в чем это выражается. Просто вот — положительная реакция. Словно бы анализы сдал в венерологическом диспансере. Испытатель предоставляет себя в мое распоряжение, осуществляет этим спасение от Погони, как и было предсказано.
Спасшись от Погони, я возвращаюсь наконец домой и обрушиваюсь на диван. Искомый Персонаж идет на кухню и ставит чайник.
— А что, хлеба ты не купил? — ворчит он, грохоча дверцами моих кухонных тайников. — Надо было по дороге…
Господи, неужели он собирается тут жить? Вместе со мной, в однокомнатной хрущевке? И это у них называется «счастливый конец»?!
По-моему, херня какая-то получилась.
Но они говорят: сказка.
Сказочники, блин.
Ублюдки.
Ненавижу.
