— Хорошо. А как насчет самого Фердинанда?
— Господин Фердинанд не появлялся в своем офисе ни в один из этих дней. В пятницу работал дома. На следующей неделе он слушал лекцию по статистическим закономерностям банкротства страховых компаний. Он сказал, что, после того как зарегистрировался в понедельник, больше нигде на лекциях не отмечался. Это я тоже проверил — никто не может наверняка подтвердить, что видел его там. Слушатели лекций плохо знают друг друга.
Я вздохнул.
— Ну, что ж… мы с отцом возвращаемся в Квантум.
— Это глупо, сэр, уверяю вас.
— Он устал от этого добровольного заключения. Так что звоните нам туда, договорились?
Он сказал, что так и сделает, когда появятся какие-нибудь новости.
Дебору можно вычеркнуть. Браво, Дебс!
Я отвез отца в Беркшир, заехав по пути в поселок, где жил Артур Белбрук, чтобы забрать собак. Двое взрослых доберманов обрадовались Малкольму, как щенки, прыгали вокруг него, вертелись у ног, а он ласково трепал их и гладил. Искренняя обоюдная любовь, не запятнанная жадностью, завистью и злобой.
Малкольм поднял голову и увидел, что я за ним наблюдаю.
— Тебе нужно завести собаку. Каждому человеку нужен кто-то, чтобы любить его вот так, — сказал он.
«Может, он и прав», — подумал я.
Он снова вернулся к своим друзьям, трепал их морды, позволял хватать себя за пальцы, зная, что они никогда его не укусят. Они совсем не были сторожевыми собаками: Малкольм любил доберманов из-за их стройного мускулистого тела, из-за неудержимо веселого характера. Я с детства привык к отцовским доберманам. Но мне мало было собачьей привязанности, и собаку мне заводить не хотелось.
Я вспомнил тот день, когда Малкольм выпустил своих собак из кухни и тут же получил по голове. Собаки должны были увидеть или учуять кого-то постороннего. Хоть они и не сторожевые псы, все равно они обязательно предупредили бы хозяина.
— Твои собаки лают, когда видят незнакомых людей? — спросил я.
— Конечно! К чему это ты? — Малкольм выпрямился, все еще улыбаясь. Стройные собачьи тела прижимались к его коленям.
— А в ту пятницу, на прошлой неделе, они лаяли, когда ты выпустил их на прогулку?
Его улыбка мгновенно погасла. Почти с отчаянием в голосе он ответил:
— Нет. Не думаю. Я не помню… Нет, они вели себя как обычно. Радовались, что мы идем на прогулку…
— Кого из семьи они хорошо знают? — продолжал расспрашивать я.
— После смерти Мойры все они не раз бывали в Квантуме. Все, кроме тебя. Я сперва думал, они хотят поддержать меня, но… каждый просто хотел убедиться, что остальные не подольстились ко мне и не заняли их место… — Малкольм разочарованно пожал плечами.
