Мы вчетвером отправились выпить по случаю победы — естественно, шампанского.
— Решено! Кубок коннозаводчиков — чего бы это ни стоило! — сказал Рэмзи Осборн.
— Посмотрим, в каком состоянии он будет завтра. Это была тяжелая скачка, — заметил тренер.
— С ним все будет в порядке. Вы видели, как он скакал? Всего на два корпуса позади победителя. Это мировой класс, кроме шуток! — доверительно поделился своим мнением Осборн.
Тренер задумался, но возражать не стал. Фаворит, первоклассный скакун, пришел вторым, и победа ускользнула от него, несомненно, только из-за предыдущих изнурительных скачек. А после этой изматывающей Арки он, наверное, еще не скоро придет в форму. Французский фаворит (и мой), Мейер Be, пришел пятым. Блу Кланси оказался даже лучше, чем я предполагал. Может быть, ему повезет в Кубке коннозаводчиков, если мы туда отправимся. Я надеялся, что он победит, но я обычно очень осторожен с надеждами.
День близился к вечеру. Мы выпили свое шампанское, и Малкольм, уставший почти так же, как его лошадь, все еще в радостном возбуждении, сел в лимузин, который отвез нас в аэропорт, и сомкнул веки, как только опустился в кресло самолета. Прежде чем заснуть, он сонно пробормотал:
— Моя первая в жизни лошадь… Третья в Арке. Неплохо, а?
— Неплохо.
— Я собираюсь назвать жеребенка Крезом.
— Почему Крезом? — спросил я.
Малкольм улыбнулся, не открывая глаз:
— Так звали одного очень богатого грека.
Малкольм чувствовал себя в «Савое» как в клетке.
Ночью в воскресенье, когда мы вернулись из Парижа, у него едва хватило сил раздеться. Но в понедельник утром он ожил и раздраженно заявил, расхаживая туда-сюда по ковру, что еще одна неделя в гостинице сведет его с ума.
— Я возвращаюсь в Квантум. Я соскучился по собакам, — сказал он.
Полный дурных предчувствий, я предупредил:
— Ручаюсь чем угодно, что не пройдет и дня, как все семейство уже будет знать, что ты туда вернулся.
— Ничего не поделаешь. Не могу же я скрываться всю жизнь! И ты можешь поехать со мной и быть все время рядом.
— Не уезжай. Здесь ты в безопасности, — уговаривал я.
— Постарайся, чтобы я был в безопасности в Квантуме.
Он был непреклонен и начал уже собирать вещи. Остановить его можно было, только привязав к кровати.
Перед отъездом я позвонил Норману Весту. Он оказался дома, что не сулило приятных известий о его расследовании. Вест счастлив был сообщить мне, что госпожа Дебора Пемброк, жена Фердинанда, наверняка не могла быть на аукционе в Ньюмаркете, потому что как раз в тот день участвовала в параде фотомоделей. Он проверил это в редакции журнала мод, как она посоветовала, и они подтвердили ее алиби.
