Внезапно Флора громко ахнула и поспешила обратно, к нам.
— Боже, какой кошмар! Шейх уже здесь. Его машина едет по холму. Джимми, быстренько вперед, встречайте его. Джек до сих пор переодевается. Проведете шейха по двору куда захочет. Господи, как неудобно! И скажите Джеку, что он уже здесь.
Джимми кивнул, неторопливо отставил бокал в сторону и, пружинисто вышагивая по траве, двинулся встречать высоких гостей — разбогатевшего на нефти шейха и его свиту. Флора секунду колебалась, затем все же решила остаться со мной. И вдруг сердито выпалила:
— Не нравится мне этот шейх, и все тут! Ничего не могу с собой поделать. Жирный, противный, а уж держится так, словно все вокруг принадлежит только ему! Еще терпеть не могу, как он на меня смотрит — из-под полуопущенных век, точно я пустое место и ничего не значу… О, Тони, дорогой, я вам ничего не говорила, идет? Просто мне не нравится, как арабы относятся к женщинам.
— А его лошади только и знают, что выигрывать скачки, — заметил я.
— Да, — она вздохнула. — Нет, не думайте, быть женой тренера ох как не просто! От некоторых владельцев меня прямо тошнит. — Она одарила меня беглой улыбкой и направилась к дому, я же принялся выгружать из фургона апельсиновый сок и колу.
Шофер в униформе запарковал длинный «Мерседес» с затемненными стеклами, принадлежавший, по всей видимости, шейху, носом к шатру; подъехали еще несколько машин. Прибыли официантки и прочие помощники, а следом за ними непрерывным потоком пошли гости, которых должно было быть с сотню, если не больше.
Они подъезжали на «Роллсах», «Рейнджроверах», «Мини» и «Фордах». Какая-то парочка прибыла в фургоне для перевозки лошадей, другая — на мотоцикле. Некоторые приехали с детьми, другие — с собаками, правда, почти все оставили их в машинах. Разношерстная толпа в кашемире и вельвете, в клетчатых ковбойках и твидовых пиджаках, в элегантных платьях и жемчужных колье, они неумолчно стрекотали, спускаясь по травянистому склону холма, проходя через воротца в живой изгороди, устремляясь по зеленой лужайке к гостеприимному шатру. Да и что им, какие у них были заботы! Воскресное утро, впереди выпивка и развлечения, все треволнения и неприятности остались позади.
Как обычно бывает на подобного рода приемах, каждый кого-то знал. Уровень шума повышался и достиг децибел, от которых уже звенело в ушах, и только стоя у самой стенки, можно было говорить, не повышая голоса до крика. Шейх, одетый по полному арабскому протоколу в развевающийся на ветру просторный балахон и окруженный свитой охранников со скучающими глазами, был, пожалуй, единственным, кто стоял спиной к шатру, держа в руке бокал с апельсиновым соком и озирая происходящее из-под полуопущенных век. Джимми лез из кожи, развлекая почетного гостя, но наградой ему были лишь короткие кивки без тени улыбки. Постепенно остальные гости тоже стали подходить к плотной фигуре в белом тюрбане перемолвиться парой слов, но все, насколько я успел заметить, делали это как-то неестественно, и среди них не было женщин.
