Торговец забвением - Дик Фрэнсис

Сильные душевные переживания — явление антисоциальное. Рыдания неуместны. Особенно неуместны они в том случае, если мужчине всего тридцать два и он относительно презентабелен. Особенно если жена умерла вот уже как полгода и все остальные уже перестали скорбеть.

Ну что поделаешь, говорят они. Ничего, он справится. Всегда найдется какая-нибудь хорошенькая дамочка. Время — великий лекарь, вот что они говорят. Настанет день, и он женится снова…

И все они, несомненно, правы.

Но, Боже мой, Господи, эта невыносимая пустота в доме! Это опустошающе изматывающее чувство полного одиночества. Тишина там, где был смех. Остывшие угольки в камине, где всегда так весело пылал огонь к моему возвращению. Невыносимая постоянная пустота в постели.

Шесть месяцев неослабевающей боли — и мне уже начало казаться, что собственная внезапная и быстрая кончина не такое уж большое несчастье. Я лишился половинки самого себя; шесть лет, наполненных любовью и радостью, канули в пустоту. То, что от меня осталось, просто страдало… но на первый взгляд выглядело нормальным.

При переходе через улицу привычка заставляла посмотреть сперва направо, потом — налево; весь день напролет я занимался своим магазином и торговал вином. И улыбался, улыбался, улыбался покупателям.

Покупатели являлись самые разнообразные: от школьников, забегавших за чипсами и колой — лавка располагалась возле автобусной остановки, — до сержантского состава местных казарм; от пенсионеров, стыдливо протягивающих мелочь, накопленную на полбутылки джина, до богачей-знатоков, попивавших самый дорогой портвейн. Были покупатели, которые заходили раз в год и ежедневно, истинные ценители и профаны, те, кто пил, чтобы отметить радостное событие, и спившиеся с горя. Покупатели всех сортов — как и их напитки — от сладкого до брют, от сиропа до горькой лимонной.

В октябре, холодным воскресным утром, главным моим покупателем был тренер скаковых лошадей, вознамерившийся утопить в шампанском примерно с сотню гостей — на проводившемся ежегодно с большей или меньшей степенью регулярности праздновании окончания сезона скачек без препятствий. Тем более что повод почти всегда был — его конюшня выигрывала с завидным постоянством. И вот каждую осень, как только имя его оказывалось в верхней строке списка победителей, он отмечал это радостное событие, приглашая владельцев лошадей, жокеев, а также несметное число разных друзей и знакомых с тем, чтобы они разделили его радость по поводу достигнутого и начали бы строить радужные планы на весну.