Наконец-то он посмотрел мне в лицо. Глаза его были темные, словно зрачки расширились, поглотив радужку. В глазах читалось отчаяние и безнадежность.
– Все еще было бы не так скверно, – продолжал я, – если бы вы сознались в этом хотя бы самому себе. Потому что тогда-то уж вы не стали бы рисковать и непременно наняли бы адвоката.
– Я и не собирался выбить Урона из формы, – еле выдавил он из себя. – Только потом я понял, что допустил ошибку при его подготовке. Как я говорил на расследовании, сам я ставил на Урона.
Я кивнул:
– Очень может быть. Но и на Вишневый Пирог вы кое-что поставили.
Он ответил просто, забыв обычную надменность:
– Тренеры часто попадают впросак, когда та или иная их лошадь внезапно входит в форму. Вот я и подумал, что Пирог как раз приближается к пику своей формы, и поставил на него – на всякий случай.
Ничего себе на всякий случай! Пятьдесят фунтов у Ньютоннардса, пятьдесят в государственном тотализаторе. Чистый доход – две тысячи...
– Сколько же вы поставили на Урона?
– Двести пятьдесят.
– М-да, – только и сказал я. – Это ваша обычная ставка?
– На него много ставили... Вообще-то обычно я ставлю сотню.
Я подошел к ключевому вопросу и никак не мог понять, готов ли я его задать, во-первых, и способен ли понять, истинный или ложный будет ответ, во-вторых.
– Ну а почему, – спросил я равнодушным тоном, – вы не поставили на Пирог у вашего постоянного букмекера?
– Потому что я не хотел, чтобы Джессел знал об этом. – Крэнфилд ответил прямо. – Джессел – странный человек. Он во всем готов видеть личное оскорбление. После этого он вполне мог бы забрать Урона от меня... – Он осекся, вспомнив, что Джессел все равно забрал у него и Урона и всех остальных.
– Откуда мог узнать об этом Джессел?
– У нас общий букмекер, и он с Джесселом тесно связан. Круговая порука.
Вполне справедливое замечание.
– Ну а кто этот пожилой человек, который ставил за вас?
– Знакомый. Он тут ни при чем. Я бы не хотел, чтобы его вовлекали во все это.
– Мог ли Ньютоннардс действительно видеть вас разговаривающими у круга перед первой скачкой?
– Да, – удрученно признал Крэнфилд. – Мы действительно разговаривали. Я дал ему деньги.
Он поставил на аутсайдера и все равно не почуял никакой опасности. Он всерьез поверил словам Монти Миджли. Он ничего не сказал мне, хотя я мог бы предупредить его о последствиях.
– Что вы сделали с выигрышем?
– Деньги в сейфе, внизу.
– И вы, значит, никому так и не сказали, что выиграли эту сумму?
