– Наклейки можно сорвать, – сказал сержант Беррик.
– Эти нельзя. Они намертво приклеены к холсту.
Он вытаращил на меня удивленные глаза, в которых нетрудно было прочесть «Не морочьте мне голову», однако ввел полученную информацию в компьютер.
– Наклейки «копирайт» на тыльной стороне, – громко произнес он, отпечатывая слова, и пожал плечами. – Никогда не знаешь, чего от вас ждать.
– Спасибо, – сказал я.
– Можно укрепить другую наклейку поверх первой.
– Можно, – согласился я, – но при этом надо знать, что мое имя отпечатано чернилами, которые проявятся в рентгеновских лучах.
Опять взгляд сержанта Беррика сделался удивленным:
– Хитро придумано.
– Такова жизнь, – сказал я и, сам того не ожидая, зачем-то улыбнулся ему.
– Посмотрим, что тут можно будет сделать, – пообещал он.
– Если отыщете мои картины, я напишу ваш портрет.
Он разложил на своем письменном столе рисунки, которые я сделал на вокзале в Далвинне, – портреты четверых ублюдков. Несколько ироническое и задиристое отношение сержанта Беррика ко мне изменилось. Я заметил на его лице неподдельный интерес.
– Напишите портрет моей жены, – сказал он.
– Согласен.
* * *
Неподалеку от полицейского участка находился магазин, который само небо послало туристам. Там я купил спальный мешок и прочие предметы первой необходимости, без которых жизнь в моей разоренной хижине была бы невозможна, а потом сделал порядочный крюк в сторону почты – узнать, нет ли для меня писем, пришедших за минувшую неделю, и запастись, как всегда, продовольствием и новым газовым баллоном.
– Не желаете ли воспользоваться моим телефоном, мистер Кинлох? – вежливо спросил меня старина Дональд из магазина напротив. – Тот, что снаружи, кажется, опять неисправен.
Я мог бы биться об заклад, что так оно и будет, но, к удовольствию старого плута, один раз все-таки позвонил: в мастерскую, где находилась в починке моя волынка. Спросил, могут ли прислать ее либо на дом Джеду Парлэйну, либо в магазин Дональда Камерона.
Старый Дональд буквально вырвал у меня трубку из рук и сказал, что сам приедет в Инвернесс в среду и лично заберет для меня волынку. Так и договорились. Дональд положил трубку и посмотрел на меня, лучась надеждой.
– Сколько я вам должен? – спросил я, отклонил названную Дональдом сумму и выторговал у него уступку. Сошлись мы на цене, равной минимальной сумме, за которую можно было бы выкупить короля.
– Всегда к вашим услугам, мистер Кинлох. Всю обратную дорогу я ехал под дождем. Сидя в сравнительно комфортабельном «Лендровере», остановленном у самой двери хижины, я включил мобильный телефон. Прием был скверный, но все же терпимый.
