— Чудесный вечерок, — усмехнулся Жоэль. — Счастливого плавания!
— И всего наилучшего твоему папаше! — добавил Эстафе.
Выждав несколько секунд и пожав друг другу руки, они повернули обратно, вполне довольные собой. Неожиданно бретонец схватил приятеля за рукав и взволнованным голосом спросил:
— Черт побери! Ты слышал?
— Да, — ответил Эстафе, взволнованный не менее его.
— Мы ведь бросили один узел?
— Узел?.. Ах да… конечно, один, один-единственный… Что же это еще свалилось в воду?
Они переглянулись через парапет моста, стараясь сквозь густую тьму разглядеть, что происходит там, внизу, но так ничего и не увидели.
— Кто-то плывет… — произнес Эстафе.
— Ну, погоди у меня! — угрожающе проворчал Жоэль, адресуясь к невидимому противнику. — Ишь, чего вздумал: половить рыбку в мутной воде…
— Ты умеешь плавать? — спросил Меченый.
— Черт побери, — заверил его Жоэль, — мальчишкой я жил на берегу моря и целыми днями не вылезал из воды.
— Тогда у нас есть еще шанс выяснить, кто тот любопытный, что решил вытащить наш узел. Если надо, ты наверняка сможешь настичь его в Сене. Я же, увы, плаваю как топор.
— Да ладно… Конечно, я полезу в воду, если в том будет крайняя нужда… Пока же поспешим, пошли вдоль берега, авось сумеем помешать ему.
И, указав на кучу камней, бретонец заключил:
— Надо смотреть в оба… да и уши навострить не помешает… Здесь вполне хватит камней, чтобы отправить ко дну того наглого селезня, что вздумал совать нос в наши дела.
Настороженно помолчав, оба принялись швырять камни в темные воды реки.
Ночь скрывала от них самого пловца, однако они слышали, как плещет вода от его энергичных движений. Их острый слух даже уловил его шумное, но ровное дыхание.
Возможно, им бы и удалось задеть Анри — а как вы уже догадались, смельчаком, за которым охотились бандиты, был именно он, — но вдруг до Эстафе донесся топот сапог и бряцание оружия:
— Дозор!.. Попробуем действовать по-иному!
При виде огромного узла, который тащил верзила, юный акробат из «Очаровательного театра» невольно подумал: «Черт возьми, похоже, что в эту грязную тряпку завернуто тело — живое или мертвое — человек, жертва маленького роста… Может быть, ребенок!»
Благородная душа Анри наполнилась состраданием к хрупкой невинной жертве двух головорезов.
Так что, когда он увидел, как бандит, который был поменьше ростом, с размаху швырнул в реку подозрительный сверток, даже мысль о том, что, быть может, ему удастся выловить всего лишь хладный труп, уже не смогла бы его остановить. Выпрямившись во весь рост, он бесстрашно бросился в черные воды Сены.
