Проклятье! Дейв Рубек решит, что он продал и его лошадь, и жеребенка! Черт, он должен был официально заключить сделку, чтобы получить жеребенка! Пусть кобыла не самых чистых кровей, но ее спарили с чистокровным жеребцом. Гейб видел в этой сделке единственный для себя шанс получить хоть какую-то прибыль. Бормоча ругательства, он вывел коня из стойла. Когда подошла Келли, он уже седлал его.
— Мне очень жаль!
Гейб выронил седло, подошел к ней и обнял за плечи. По ее щеке катилась слеза.
— Черт возьми, Келли, только не плачь! — Ему было легче лишиться ранчо, чем видеть ее слезы.
— Это я виновата! — Она сжимала в кулаке пакет с персиками и кокосами.
— Почему?
— Если бы я не предложила остаться в городе, тебе бы не пришлось вести меня в ресторан. Мы могли бы вернуться раньше, и ничего бы не случилось!
— Ты тут ни при чем!
Она пожала плечами, и Гейбу показалось, что она ему не поверила.
— Ты собираешься искать их?
— Они не могли уйти слишком далеко. Она кивнула и отвернулась. Он снова принялся седлать коня.
— Надо обратиться в полицию, — сказала Келли.
— Нет!
— Гейб, ведь кто-то сделал это, сделал нарочно!
— Я знаю.
— Почему? Хотя ты говорил мне, что у тебя есть враги…
Нет, подумал он, это твои враги! Тот, кто это сделал, знал, что он пойдет искать кобылу и жеребенка и не оставит Келли одну. А вот ее чемодан и дневник останутся на ранчо.
— Только никому не звони, — предупредил он. Не в состоянии смотреть ей в глаза, Гейб отвернулся и подтянул седло.
Хорошо, храни свои проклятые секреты, думала Келли, выходя из конюшни.
— Только не заходи пока в дом, — крикнула он ей вслед, но, не дождавшись ответа, повернулся, выругался и поспешил за ней. Он позвал ее один, два раза, затем крикнул громче.
— Ну, Гриффин, в чем дело? — Келли появилась в дверях, заправляя кофточку в черные джинсы. Гейб оглядел дом. Все было на месте.
— Я испугался, что тот, кто выпустил жеребенка, может быть здесь!
Суровое выражение на лице Келли сменилось нежной улыбкой. Несмотря на всю свою грубость и неотесанность, Гейб Гриффин был неотразим. И он о ней заботился. Гораздо больше, чем пытался показать.
— Не такой уж ты несгибаемый, Габриэль! И я, знаешь ли, могу постоять за себя! Гейб слегка усмехнулся.
— Да ты что!
Она пожала плечами и вернулась в свою комнату за пиджаком.
— Есть какие-нибудь признаки того, что кто-то побывал в твоей комнате?
— Нет. — «Зачем?» — подумала она. Никто ведь не знает, что она здесь. — У меня нет ничего, что можно украсть. — Она легкой походкой прошла мимо него к двери. — Разве что несколько пар кружевных трусиков, — усмехнулась она. Гейб поймал ее за руку.
