Всадники пришпорили лошадей и заставили их идти вперед, несмотря на сопротивление. Вскоре они увидели распростертую на земле лошадь. Подобное зрелище весьма обычное явление в таком безводном крае, и путешественники не обратили бы особенного внимания на падшую лошадь, если бы она не была оседлана и взнуздана. Это обстоятельство свидетельствовало о том, что произошло нечто необыкновенное.
Кучильо нагнал двух путешественников, остановившихся перед околевшим животным.
— А! — проговорил он, осматривая ее внимательно. — Бедняга, ехавший на ней, вдвойне пострадал: потеряв лошадь, он в то же время лишился и воды.
Действительно, лошадь пала, по-видимому, так внезапно от жары и жажды, что ее всадник не успел поддержать ее, и в своем падении или предсмертных судорогах она раздавила привязанный у луки седла мех, вода до последней капли вытекла из него.
— Может, найдем и всадника в таком положении, как его лошадь, — добавил Кучильо. — Мне почему-то снова захотелось пить, — продолжал он и глотнул воды из своего меха.
Следы мужских сапог на песке показывали, что всадник продолжал путь пешком, но что силы его слабели: между каждым шагом было неравное расстояние, значит, он держался на ногах нетвердо.
Эти подробности не ускользнули от наметанного глаза Кучильо, принадлежавшего к людям, которым немые следы позволяют делать обычно безошибочные выводы.
— Несомненно, путешественник должен находиться неподалеку!
И Кучильо сделал еще глоток воды.
Действительно, через несколько минут путники нашли человека, неподвижно лежавшего на краю дороги. Можно было подумать, что он хотел укрыться от взоров прохожих, так как его лицо было прикрыто соломенным сомбреро.
Невзрачный костюм указывал на бедность его владельца. Кроме изношенной шляпы, сквозившей во многих местах, на нем была индейская жилетка, вылинявшая от солнца, и старые нанковые панталоны с филигранными пуговицами.
— Бенито, — обратился испанец к одному из своих слуг, — сдвиньте шляпу с этого человека, может быть, он спит!
Слуга исполнил приказание господина: концом копья он сдвинул шляпу, не слезая с лошади, но лежавший человек оставался недвижим. Лицо его не удалось разглядеть: в тропиках ночь всегда надвигается стремительно.
Дон Эстебан обратился к Кучильо:
— Хотя это и не ваша специальность, но если вы хотите совершить доброе дело, постараясь вернуть к жизни этого бедняка, вы получите пол-унции золота, если спасете его!
— Каспита!22 Сеньор Эстебан, вы совсем не знаете меня. Я добрейший из людей, когда дело касается моей выгоды! — И бандит рассмеялся. — Не беспокойтесь! Я буду в отчаянии, если мне не удастся привезти вам молодца на ночевку в Позо!
