Фэб на бегу увернулась от падающих стульев, тяжелый золотой брелок меж тем немилосердно колотил ее по той части тела, которую и положено прикрывать фиговым листком. Фэб попыталась придержать брелок, но проделала это так неловко, что, поскользнувшись на охапке мокрых лилий, очутилась на земле.
Пу в тот же миг забыла об отвратительно пахнущей светской даме. Истолковав действия Фэб как приглашение поиграть, она исступленно взвизгнула.
Фэб безуспешно барахталась на спине, пытаясь подняться на ноги, чем доставляла немалое удовольствие мэру Чикаго и нескольким игрокам из конкурирующей команды «Медведей». Пу бросилась к ней, но неожиданно для себя натолкнулась на Виктора, который подскочил к собаке с другой стороны. Пу обожала играть с Виктором, и ее игривое повизгивание сделалось чувственно-возбужденным.
Пу резко встряхнулась, но тут же громко залаяла, ощутив, что стоит в луже воды. Она никогда не любила гулять с мокрыми лапами, и тельце ее передернулось в брезгливой судороге. Обиженная собачка прыгнула на один из складных стульев. Когда он закачался под ней, она нервно взвизгнула и прыгнула на соседний стул, а оттуда — на гладкую поверхность гроба.
Толпа замерла.
Белые розы, изображавшие звезду, веером разлетелись в разные стороны, разноцветные ленты взметнулись к небесам.
Фэб, которой все-таки удалось подняться на ноги, оцепенела. Виктор тихонько выругался по-венгерски.
Пу, предельно чувствительная к окружающей обстановке, склонила голову набок, как бы пытаясь понять, почему все смотрят на нее. Чувствуя, что сотворила нечто нехорошее, она начала дрожать.
Фэб перестала дышать. Пу вредно волноваться. Она быстро шагнула вперед.
— Нет. Фу! Нельзя, Пу!
Но ее окрик запоздал. Дрожащая собачка уже приседала. С извиняющимся выражением на маленькой меховой мордочке она принялась обильно поливать крышку гроба Берта Сомервиля.
Поместье Берта Сомервиля было построено в 1950 году на десяти акрах земли в плодородном пригороде Чикаго — Хиндсдейле, расположенном в самом центре графства Дю-Пейдж. В начале двадцатых годов хозяйство графства имело сельскохозяйственный уклон, но со временем маленькие городки срослись между собой, образовав огромный спальный район для служащего люда, постоянных пассажиров Северной Бурлингтонской железной дороги, которая ежедневно доставляла их в Луп, равно как и для касты инженеров, занятых на предприятиях высоких технологий, раскинувшихся вдоль скоростного шоссе Ист — Вест. Постепенно кирпичная стена, означавшая границы поместья, была окружена тенистыми улицами жилых кварталов.
