Дуэйн, вспомнила она, носил шелковые, боксерского типа трусы, сшитые на заказ в Лондоне. Когда Боннер резким движением застегнул молнию, из груди Рэчел едва не вырвался вздох сожаления. Возможно, этот человек был негодяем, но он обладал великолепным телом.
Некая сексуальная напряженность, которую она почувствовала в его присутствии, очень огорчила Рэчел. Тело ее так долго молчало, почему же оно вдруг заявило о себе именно сейчас и отреагировало именно на Гейба Боннера?
Стараясь отвлечься от этих мыслей, она быстро оглядела комнату. Шкатулки Кеннеди нигде не было видно. Темную, тяжелую мебель она помнила. На окнах висели хорошо знакомые ей портьеры из красного бархата, отделанные черными и золотыми кистями. Хотя Рэчел никогда не доводилось бывать в публичном доме, ей всегда почему-то казалось, что эта комната отлично вписалась бы в его интерьер.
Самым отвратительным элементом обстановки было зеркало, висевшее под углом над кроватью с красным бархатным балдахином. Поскольку Дуэйн никогда не приводил в дом других женщин и всегда выключал свет, занимаясь любовью с Рэчел, она могла лишь догадываться, почему оно будоражило его воображение. Размышляя над этим, она в конце концов пришла к выводу, что ему было необходимо видеть себя в момент пробуждения, чтобы убедиться, что ночью Бог не отправил его в ад.
— Ну ладно, Рэчел. Так как насчет того, чтобы сказать мне, что ты здесь делаешь?
Есть мужчины, подумала Рэчел, на которых приятно смотреть, но которых ужасно неприятно слушать.
— Сейчас уже поздно, — ответила она. — Расскажу как-нибудь в другой раз.
Боннер подошел к ней. Она взглянула в его каменное лицо, и ей стало зябко.
— Я в самом деле неважно себя чувствую, — сказала Рэчел. — Вполне возможно, что у меня действительно сотрясение мозга.
Боннер провел ладонью по ее лицу.
— Нос у тебя холодный, так что с тобой все в порядке.
— Тебя это не касается.
— Я вижу, ты опять ощетинилась.
— Это имеет отношение к моему прошлому, а мое прошлое тебя не касается.
— Ладно, хватит. Пока ты не скажешь правду, я тебя отсюда не выпущу.
— Ну, меня ностальгия одолела, вот и все. Я думала, что дом пустой.
— Много хороших воспоминаний? — спросил Боннер, указывая пальцем на подвешенное над кроватью зеркало.
— Это была комната Дуэйна, а не моя.
— А твоя, наверное, следующая по коридору.
Рэчел кивнула и подумала о том маленьком убежище, которое она в свое время устроила для себя в соседней комнате: вишневая мебель, обшитые тесьмой коврики, бледно-голубые стены с белой отделкой, — Как ты проникла внутрь?
