— Похоже, я слышу в твоем голосе восхищение.
— Она очень неплохо зарабатывала, Боннер.
Гейб в ответ только фыркнул.
По мере утоления голода Рэчел становилась все более любопытной.
— А все-таки, чем ты занимался раньше? Только честно.
— Да какие уж тут секреты, — пожал плечами Боннер. — Я был ветеринаром.
— Ветеринаром?
— Ну да, а что такого?
По голосу Боннера Рэчел догадалась: их перемирие висит на волоске. С немалым удивлением она вдруг поняла, что этот человек ее интересует. Ей пришло в голову, что Кристи, которая прожила в Солвейшн всю жизнь, должны быть известны кое-какие его секреты, и Рэчел решила при случае расспросить ее об этом.
— Ты не похожа на женщину, которая способна вскружить голову телепроповеднику, — снова заговорил Боннер. — Мне кажется, преподобный Дуэйн Сноупс должен был выбрать себе в жены какую-нибудь набожную особу, аккуратно посещающую церковь.
— Я была такой благочестивой и набожной, что дальше некуда, — сказала Рэчел, стараясь, чтобы в голосе ее не чувствовалось ни малейшего признака горечи. — С Дуэйном я познакомилась в Индиане во время его проповеднической кампании. Я была одной из его добровольных помощниц. Он меня прямо околдовал. Хочешь верь, хочешь нет, но раньше я была довольно-таки романтически настроенной особой.
— Но ведь он был намного старше тебя, разве нет?
— На восемнадцать лет. Идеальный кандидат на роль отца сиротки.
Боннер вопросительно взглянул на Рэчел.
— Меня воспитывала бабушка, — пояснила она. — Я жила в центральной части Индианы. Бабуля была очень набожной, и потому прихожане маленькой сельской церквушки были для нее семьей. Они стали семьей и для меня. Религия устанавливала весьма жесткие правила, но по крайней мере это были честные правила, в них не было лжи.
— А что случилось с твоими родителями?
— Моя мать была хиппи. Она не знала, кто мой отец.
— Хиппи?
— Я родилась в коммуне хиппи в штате Орегон.
— Да ты шутишь.
— Поначалу я жила с матерью, но потом она села на наркотики и, когда мне было три года, умерла от передозировки. Мне повезло, меня отправили к бабушке. — Рэчел улыбнулась. — Она была очень простая женщина: верила в Бога, в Соединенные Штаты Америки и яблочный пирог. И еще обожала преподобного Дуэйна Сноупса. Она была так счастлива, когда я вышла за него замуж!
— По всей видимости, она не слишком хорошо его знала.
— Она считала его чуть ли не посланцем Господа. К счастью, она умерла, так и не узнав правды. — Покончив с едой и чувствуя, что живот у нее набит до отказа и вот-вот лопнет, Рэчел, с удовольствием слизнув с конца пластмассовой трубочки сладкую коричневую массу, поднесла трубочку к губам и принялась за шоколадный коктейль. Она достаточно много сообщила Боннеру о себе, однако до сих пор ничего не получила в замен. — Слушай, скажи мне, как чувствует себя человек, который является паршивой овцой в собственной семье?
