– Как сказать, – фыркнул волшебник.
– Послушайте, а без меня вы никак не обойдетесь? Уж один-то единственный раз…
– Если пертурбатор не освободить, – начал Клотагорб, сцепив пальцы и уставившись в потолок, – он не перестанет изменять мир, вследствие чего местная структура материи претерпит необратимые искажения, и мы тогда можем утратить кое-что из насущно необходимого.
– Например?
– Например, гравитацию.
– Ладно, уговорили, – буркнул Джон-Том, глубоко вздохнув. – Сдается мне, от этой штуки не спрячешься.
– То-то и оно, мой мальчик, то-то и оно. Тебе не спрятаться ни от нее, ни от меня.
– Да зачем я вам нужен? С моими способностями к чаропению…
– Не принимай мои шутки близко к сердцу. Ты уже добился кое-каких успехов, а за время нашего путешествия сможешь углубить свои познания.
И потом, я старею, так что помощь того, кто молод и силен…
– Будто, кроме меня, никто вам не пособит, – хмыкнул Джон-Том. Он неоднократно слышал жалобы волшебника на возраст и вовсе не стремился к тому, чтобы подновить их в памяти. – Я же сказал: ладно. Похоже, у меня нет выбора. Да и у вас, кстати, тоже, раз на карту поставлена судьба всего мира. Между прочим, как он выглядит, этот пертурбатор?
– Кто знает? – пожал плечами Клотагорб. – Говорят, что он способен с легкостью менять внешний вид. Вполне возможно, нам он покажется деревом, камнем или клочком тумана. Мы с тобой определяем то, что видим, в знакомых нам терминах, то есть сравниваем новое с тем, что известно. Но учти, что пертурбатор – явление не естественное, а сверхъестественное. Его основная характеристика – нестабильность по форме или по составу, вернее, по структуре. В одной древней книге утверждается, что на него приятно смотреть. Характер его, если можно так выразиться, отнюдь не злобен. Искажения возникают неумышленно, просто в силу того, что иначе не получается. Если бы не привычка устраивать в тех вселенных, куда он залетает, сумасшедший дом, было бы любопытно познакомиться с ним покороче.
– А вы вообще-то уверены, что мы имеем дело с пертурбатором?
– Только пертурбатор может изменять мир подобным образом, – изрек Клотагорб, превратившийся вдруг в пожилую мышь с ярко-желтыми крыльями. Крылья требовались ему затем, что восседал он на верхушке ели вышиной в полных сто футов. Джон-Том бросил взгляд на головокружительную бездну под ногами и с немалым трудом удержался на дереве. Последние слова чародея получили неожиданное и весьма впечатляющее подтверждение. Пертурбация длилась около трех минут, по истечении которых мир мгновенно возвратился в приличное состояние.
