Не открывая глаз, Загребельная нащупала телефонную трубку.
— Алло? — сонным голосом откликнулась она. — Что? Как это “не вышла”? Не может быть! Высылайте машину. Сейчас буду. А вы… Вот что: немедленно поезжайте за Маркарян. Должны успеть. Диктую адрес… Да, позвоните сначала, поднимите ее…
Галина Юрьевна наскоро ополоснулась под душем и принялась одеваться.
Черт бы ее побрал, эту Шишкину! Никогда она не нравилась Галине Юрьевне. Это все Крахмальников — “она хороший диктор, профессионал, звезда, лицо канала, такую другие с руками оторвут”. Вот и оторвали б, меньше мороки было бы.
Галина Юрьевна метнулась на кухню — хоть кофе выпить. Но на полдороге остановилась: а вдруг Шишкина в машине разбилась? Пусть обзвонят милицию, больницы и морги…
Так и не вспомнив, зачем шла на кухню, Галина Юрьевна махнула рукой и ринулась прочь из дома.
По большому счету, к авральным ситуациям ей было не привыкать. Потому что телевидение — это сплошной аврал. Более того, если не было никаких происшествий, заместительнице Гуровина становилось даже как-то не по себе.
Из машины Загребельная связалась со студией. До эфира оставалось двадцать минут. Шишкина так и не объявилась. К счастью, провести утренний блок согласилась Наташа Маркарян, которая сидела сейчас в декретном отпуске. Конечно, молодую мамашу можно было бы оставить в покое, вызвать на работу кого-то другого. Но у канала был принцип: стиль — это постоянство. Диктор, читающий утренние новости, не может “засветиться” в вечернем эфире и наоборот. А Наташа до декрета появлялась в студии исключительно по утрам, у нее был высокий рейтинг, и зрители будут довольны, увидев на экране свою любимицу.
Проезжая мимо останкинского рынка, Галина Юрьевна увидела такое, что даже высунулась в окно: возле ларька стояла Алла Макарова из рекламного отдела и пила из горлышка водку!
— Тормози! — закричала Загребельная так, что водитель чуть не врезался в дерево.
— Идите сюда! — гаркнула в окно Загребельная. Алла воровато оглянулась, заметила начальницу, поставила уже пустую чекушку на прилавок и подошла к машине.
— Что это вы делаете, дорогуша? — пошевелила побелевшими губами Загребельная.
— Пью, — спокойно сказала Макарова.
— Но что вы пьете?!
— Воду.
— Лжете, это водка!
— Правда? А я и не заметила, — с усмешкой ответила Алла.
— Сейчас же садитесь в машину!
— Спасибо!
— Только не дышите в мою сторону! Вы что это себе позволяете? Как вам не стыдно?!
— А что?
— Вы пьете в общественных местах! Вдруг об этом узнают на других каналах?!
