Молниеносным движением она расстегнула его брюки, в следующую секунду вспрыгнула на него, зажав ногами Сашины бедра и сама насадила себя на позорно воспрянувший Сашин первичный половой признак.
— Ты мужчина! Ты мужчина!..
Оттого что рядом ходили люди, что Джейн — жена его хозяина, что она вовсе не пыталась сдерживать свой голос, а декорация предательски тряслась и гремела, Саша оказался не на высоте. Он, как подросток, испытал оргазм после всего нескольких толчков. Но Джейн тогда это не смутило.
— Go <Иди — (англ.)>! — скомандовала она. — Ты лидер! И Саша вышел, взял у ведущего микрофон и довел передачу до конца. С тех пор это шоу стало его.
Потом они встречались с Джейн всего один раз, когда Гарик пропал и она приходила на студию узнать, не видел ли его кто-нибудь. О той умопомрачительной сцене за декорациями она, конечно, и не вспоминала.
Гарик так и не нашелся, а Джейн вскоре уехала…
— Мы поженимся, — заявила Джейн, намазывая на хлеб конфитюр, — и станем жить в Москве. Правда?
По-русски она теперь говорила весьма сносно. Саша с глубоким сомнением покачал головой, что даже при большом желании трудно было расценить как утвердительный ответ. Он очень хорошо относился к Джейн, но и думать не мог о том, чтобы связать с ней свою судьбу. Джейн словно прочла его мысли:
— Ты что, не хочешь на мне жениться?
— Конечно, хочу, — не очень уверенно откликнулся Саша. — Но все так неожиданно…
— Ничего неожиданного нет, — пожала плечами Джейн. — Если мы любим друг друга, то должны жить вместе. Ведь у нас теперь общее дело.
— Какое? — опешил Саша.
— “Дайвер-ТВ”. Ты забыл — у меня же сорок девять процентов акций вашего канала!..
* * *
— Прошу.
Саша вскинул голову.
Секретарь открыл резную золоченую дверь:
— Президент ждет вас.
Бежать теперь было поздно.
Денис пришел в себя оттого, что кто-то больно тряс его за плечо.
— Вы живы? Вы живы? — спрашивал сквозь слезы женский голос.
— Жив, — нерешительно ответил он. — Не трясите, пожалуйста. Рука болит. Что случилось? Где мы?
— В метро. Нас засыпало! Я не хочу умирать! — закричала женщина, снова хватая Дениса за ушибленную руку.
Когда Денис понял, в каком положении он очутился, его чуть не захлестнула волна ужаса, горло сжалось, чтоб издать вопль тоски и отчаяния, но неожиданно сработал инстинкт, который Денис называл “мушкетерским”.
Он знал эту свою особенность: подобно героям Дюма, становиться ироничным и хладнокровным в самых сложных и опасных ситуациях, если рядом присутствовала дама. Вот и теперь на смену страху вдруг пришло осознание своего мужского долга — успокаивать и спасать.
