И Алла рассказала ему все. Про “счетчик”, про ночные звонки, про то, как боится выпускать на улицу детей.
Гуровин слушал, не перебивая. В глазах его светилось сочувствие. Когда Макарова закончила свое грустное повествование, он немного помолчал, а потом сказал:
— Хорошо. Я тебе помогу. Но, наверное, не стоит объяснять, что и мне придется тебя кое о чем попросить…
— О чем угодно! — воскликнула тогда Алла.
— Ладно, Ал, не кручинься. — Ирина встала. Она не умела утешать. Ей бы со своими проблемами разобраться. Мухин этот несчастный… — Пойду я.
— Возьми пиво — вкусное, мексиканское. И Алла протянула Долговой банку.
Алик Тичер улетел еще вчера. Значит, сегодня он уже сделает все дела. Ну в крайнем случае — завтра. Впрочем, там уже до него нужные люди подсуетились, ему надо будет лишь пенки снять.
Все, Тима решился, больше он ни с какими газетами, журналами, а тем более телевидением дела иметь не будет. Куда проще с торгашами, политиками, без всяких там выкрутасов-прибамбасов. Спрос-предложение. А тут сам черт ногу сломит.
Ему вообще надо сейчас затаиться лет на пяток. Вчера в ресторане, обговаривая дела со своими “шестерками”, он понял это окончательно.
Он видел, что “шестерки” его уже нос воротят от мокрухи. Ну как же! Они детей в иностранные колледжи послали, в дома прислугу наняли, женам шиншилловые манто купили. А вдруг как все накроется?
Нет, не сразу, постепенно Тима и от них избавится. А пока на дно, на дно.
Он посмотрел на часы: Гуровин уже давно на студии, наверное. Ну что, пора ему звонить.
Тима сплюнул сквозь зубы, как это делал Гарик.
Опять не получилось.
— Извини. — Крахмальников поднялся из кресла Гуровина, видя, что тот навис над ним.
— Ничего-ничего, сиди, — улыбнулся Гуровин, опускаясь на стул. — Я тут. Кофе будешь?
— Кофе… — задумчиво произнес Крахмальников, беря со стола распечатку “Vox populi”. — Когда пришла?
— Сегодня.
— Да? — Леонид пробежал глазами рядок цифр, равнодушно отложил листок в сторону. — Яша… Не знаю, с чего начать.
— Начни с начала.
— С начала?.. Нет, это слишком долго получится. Я прямо с конца. Нам с тобой надо что-то делать, Яша… А где Казанцев? — вдруг перебил он сам себя. — Ты его сегодня видел?
— Нет.
— Ну ладно. Яш.., мы с тобой сколько знакомы?
— А, ты все-таки с начала?
— Лет двенадцать, да?
— Где-то так.
— Мы друзья, Яша?
— Надеюсь.
— Так вот, я пришел к тебе как к другу. Лучше я тебе это скажу.
— Успокойся, Леня, я слушаю. Что у тебя за проблемы?
