Он мог целиком завернуться в ее один складчатый дан-перепонку.
Но ее улыбка, когда она приветствовала их, была очаровательна своей искренностью. Гуннар, Та-ходинг и Балавер взирали на нее с восхищением.
Но, несмотря на присутствие и очарование первой персоны страны, ни
Тиильям, ни Эльфа не почувствовали ни подавленности, ни уколов ревности.
Возможно, это произошло из-за некой ауры неподдельной значительности личности, которая была присуща К'ферр. Прежде всего, она была правителем страны, и это все ощущали, несмотря на то, что, за исключением Тиильям, она была самым молодым траном, присутствовавшим в зале.
По причинам, так и оставшимся непонятными для Этана, изложить историю их путешествия выпало именно ему. Он должен был рассказать об их случайном появлении и аварии на планете Тран-ки-ки, об отдаленном форпосте землян
Арзудуне, об их приключениях по пути в Молокин, об идее объединения транских государств на принципах взаимовыгодного общения, избрания единого правительства, которое могло бы подать прошение о вступлении в Содружество планет.
К'ферр с интересом воспринимала информацию, содержащую приключенческие сюжеты и этике-политические концепции переустройства транского мира. Она внимательно слушала Этана, лишь изредка делая жесты согласия или несогласия или тихо обменивалась с Мирмибом, который стоял рядом с ней. Она не проявляла особых эмоций до тех пор, пока Этан не дошел в своем рассказе до встречи, и захвате их недоверчиво-зловещим психопатом
Ракоссой из Пойолавомаара, который действовал в согласии с ландграфом
Арзудуна, Колоннином Ре-Виджаром.
Прежде чем Этан дошел в повествовании до подземной тюрьмы и бегства из нее, К'ферр начала быстро расхаживать туда-сюда от трона до места, где стояли ее посетители. При соприкосновении с полом ее шивы издавали звук, похожий на цоканье женских каблучков. Этан смотрел на царапины и думал, полировали ли здесь столь затейливо инкрустированный пол после каждой аудиенции или просто зал редко использовался.
Когда Этан пересказал все лживые заявления, которые использовал
Ре-Виджар, чтобы поколебать и привлечь на свою сторону Ракоссу, К'ферр вдруг разразилась гневной тирадой, которая заключала в себе все давние обиды, которые претерпел Молокин от Пойолавомаара.
— Но Молокин воспринимают скорее как легенду в Пойолавомааре, чем как реальную страну, — вставил Гуннар.
— А их лживость стала легендой в Молокине. Это правда, — продолжала
К'ферр страстно, — у нас теперь с ними нет никаких контактов. Но у них много контактов с транами, которые торгуют с нами. Хотя сами они не могут постичь нашего искусства кораблестроения, они из зависти пытаются отговорить других от заключения с нами контрактов на постройку судов. Их торговцы слывут высокомерными и самонадеянными, они стремятся запугать тек, кто имеет дело с нами. Они чванятся своей силой, мошенничают при любой возможности. Но тем не менее, мы слышали, что другие боятся отказываться от ведения с ними торговых дел. Капризность и злобность их ландграфа хорошо нам известна.
