— Не очень великие, — поправил его Этан.
Парочка поднялась на ноги.
— Это несомненно так. Вы скромны, как великий господин, сэр.
Этан решил, что изучил их. Милы до невозможности. Пока он наблюдал, они оба согнулись пополам и коснулись лапами палубы.
— Наше почтение, — сказали они в унисон.
— Восхитительные маленькие мерзавцы, — заметил Септембер. Он взглянул на Та-ходинга. — Вы уверены, что они будут нам мешать, капитан?
Достойный толстяк выглядел смущенным.
— Если бы вы были разведчиком или пилотом, сэр Сква, вы бы знали, как не к месту бывают детеныши на военном корабле.
— Военный корабль? — Сисфар немедленно ухватилась за это утверждение. — Но я не вижу никаких приготовлений к войне. Только к путешествию и исследованиям.
— Мы не собираемся сражаться, но должны быть готовы ко всему. Нам приходилось делать это в прошлом.
— Вы говорите, что мои дети будут мешать. А что вы думаете об этих глупых людях, которые носятся взад и вперед и налетают друг на друга чаще, чем мои малыши?
— Ученые. Ученые часто бывают рассеянными, потому что думают все время о своих ученых делах. Это то, что есть общего между небесными людьми и нами.
— Что же может быть лучше для пары детенышей, чем компания ученых? Подумайте, сколько они могут узнать!
Та-ходинг уперся:
— Я не выведу корабль из порта с этими младенцами на борту!
Взгляды скрестились. Моряки притворялись, что продолжают свою работу. Наступившая развязка удивила всех.
Сисфар кивнула:
— Это ваш корабль. Пока я на нем, я буду подчиняться вашим решениям.
Та-ходинг вздохнул с облегчением, но неуверенно:
— Ну, я… это очень правильно. Очень. Тогда, значит, решено.
— Да, решено, — она обняла своих детенышей, как бы защищая их. — Пойдемте, сыны Сисфара. Мое тело уедет, а сердце останется с вами во льдах.
Под взглядами всей команды она провела их вниз по аппарели прочь с корабля.
— Вот видишь? — сказал Этан довольно. — Она очень сговорчива. — Септембер следил взглядом за удаляющейся группой.
— Или очень хитра, — добавил он.
— Я тебя не понимаю.
— Каждый тран, который когда-либо путешествовал на ледоходе, знает, что детеныши нежелательны на борту, — он кивнул по направлению дока. — Она знала об этом, когда притащила их с собой. Ей также было известно о наших опасениях на ее счет. А что, если она привела их только для того, чтобы мы могли видеть, как послушна она может быть? Что, если все это сопротивление было притворством; ведя себя подобным образом, она продемонстрировала нам, что она открыта к сотрудничеству? Пыталась успокоить наши давние сомнения?
