— Итак, пятьсот одиннадцать миль железнодорожного пути позади, — задумчиво произнес подошедший Ганс Шудер. — Осталось проложить всего какую-то двадцать одну с половиной тысячу.
— Что касается меня, сержант, то мне вполне хватило и первых одиннадцати, — раздался еще один голос. Полковой врач Эмил Вайс отряхал дорожную пыль, сойдя с подножки вагона вместе с генералом Пэтом О’Дональдом, командиром 44-й батареи. Обрамленное рыжей бородой лицо О’Дональда раскраснелось, и он чуть пошатывался, что вряд ли было результатом дорожной тряски.
— У нашего любимого президента пунктик насчет нашего Великого Предназначения и строительства трансконтинентальной железной дороги, — произнес Эмил со смехом. — Всю дорогу он не желал говорить ни о чем другом.
— А как президент себя чувствует? — спросил Эндрю.
— Так же отвратительно, как и всегда после путешествия по железной дороге. Но через пару минут, я думаю, он будет уже в норме.
— Да, дорога не слишком приятная, — пробормотал Ганс, который и впрямь выглядел не лучшим образом. И не только выглядел, как знал Эндрю.
Фергюсон по выезде из Суздаля накануне вечером включил двигатель на полную мощность и ни на минуту не отходил от рукоятки дроссельного клапана, поддерживая скорость сорок миль в час и делая остановки только для того, чтобы пополнить запас дров и воды. Хотя вагоны последней модификации были снабжены рессорами, пассажиров тем не менее изрядно мотало и кидало. Паровоз устало выпустил клуб пара. Эндрю, отойдя от поезда на несколько шагов, испытующе рассматривал его.
Решение о строительстве трансконтинентальной линии было принято сенатом в первую послевоенную весну — этот проект вовсю лоббировался теми из сенаторов, кто был связан с литейным цехом. Однако прежде всего надо было залечить раны, нанесенные войной, и лишь в начале лета цеха, смытые разлившейся рекой, были отстроены заново и расширены с учетом выпуска металла в чуть большем количестве, чем требовалось для производства сельскохозяйственных орудий, утерянного в битвах оружия и военного снаряжения.
Работы по восстановлению лежавшего в руинах Суздаля и других русских поселений был непочатый край, не говоря уже о налаживании хозяйства и управлении республикой. Но Эндрю понимал, что железная дорога поддерживает в людях тонус, открывая перспективы освоения новых земель, развития торговли. К тому же всякому обществу необходим какой-нибудь ударный фронт, и хотя строительство отрывало от других дел десятки тысяч рабочих рук, в будущем оно сулило несомненные выгоды. А самое главное, железная дорога была нужна для обороны государства. В результате войны и эпидемии оспы население Руси сократилось вдвое. Если кочующие на юге орды слишком заинтересуются северными территориями, без помощи союзников выжить будет трудно. — Полковник Кин, разрешите доложить, все готово к церемонии.
