— Лодыжка болит?
— Чуть-чуть, — задыхаясь, прошептала Аллегра.
Лазар замер, а затем его руки начали ласкать ее. Все ощущения Аллегры сосредоточились там, где он касался ее. Девушке мучительно хотелось узнать его имя.
Пальцы Лазара обхватили ее плечо, потом скользнули по руке к запястью.
— Аллегра, — выдохнул он, — я так сожалею о том, что мне предстоит сделать.
— Ничего, — пробормотала она, закрыв глаза и положив голову на его широкую грудь.
Наслаждаясь ощущением близости этого сильного тела, Аллегра вдруг услышала тихий металлический щелчок.
Она открыла глаза как раз в тот момент, когда незнакомец приставил серебристое дуло пистолета к ее виску.
Девушка замерла в его руках.
— Что ты делаешь? Боже милостивый!
— Спокойно, дорогая. — Лазар вывел ее на открытое пространство перед воротами. — Веди себя спокойно, делай то, что я говорю, и ничего неприятного не случится.
Стража бросилась к ним, но Лазар приказал солдатам остановиться. Они повиновались.
— А теперь постучи в дверь, — сказал он Аллегре. — Когда ответят, назовись.
Она не шелохнулась.
— Аллегра!
— Не могу, — простонала она. — Мне страшно.
— Ты должна сделать это, дорогая.
— Не смей так называть меня! Как ты можешь говорить такое, держа пистолет у моего виска?
Она заплакала. Лазар твердил себе, что это хорошо, ибо картина будет убедительнее. Но на душе у него было скверно.
— Я ненавижу тебя!
— Ну же, милая, сделай это, — мягко попросил Лазар. — Я не обижу тебя. Нам лишь нужно убрать с дороги этих солдат, вот и все.
— Ты… ты обещаешь?
— Клянусь, — прошептал он.
— Хорошо. — Вся дрожа, она шагнула вперед и заколотила кулаком в массивную деревянную дверь с железными запорами, которая вела в башню.
Девушка казалась крошечной на ее фоне, и у Лазара сжалось сердце. Он стремительно притянул ее к себе, полуобняв, прежде чем она успела подумать о побеге. Услышав голоса мужчин по ту сторону двери, Аллегра дрожащим голосом назвала себя.
— Как ты мог поступить так со мной? — прошептала она. — Я ничего плохого не сделала тебе. Я никого не обидела.
Лазар верил ей.
— Если это утешит тебя, то я продал бы душу, лишь бы любить тебя, — пробормотал он.
— Я никогда бы не согласилась. Никогда, проживи я хоть тысячу, хоть миллион лет!
— А я думаю, согласилась бы.
— О Боже, как же я ненавижу тебя!
— Добрый вечер, синьоры, — обратился Лазар к солдатам. — Мы с сеньоритой Монтеверди просим вас всех покинуть башню. Выходите тихо, подняв руки вверх.
Через несколько минут в помещении не осталось солдат, и Лазар вместе с Аллегрой заперся в башне, для надежности придвинув к двери тяжелый стол. Карты, в которые играли солдаты лишь несколько минут назад, разлетелись по полу.
