В лодочном сарае были найдены удочки, в результате чего они стали подниматься еще раньше, чтобы застать утренний клев, рацион их пополнился свежекопченой рыбой — коптильня тоже наличествовала в хозяйстве, и освоили они ее быстро.
В общем, совершенно неожиданно для себя, она получила такой отдых, о котором можно было лишь мечтать.
Так, в трудах и отдыхе прошли неполных две недели.
В пятницу, возвращаясь с утреннего купания, они обнаружили, что во дворе кто-то сидит на подвесной скамейке.
Собаки заворчали и кинулись к сидящему человеку. Подойдя ближе, Алла с детьми увидели, что это девушка лет двадцати или около того. Собаки обнюхивали ее, порыкивая, но девица не выказывала страха или беспокойства. — сидела с ногами на скамейке и курила, задумчиво глядя на всех и не спеша поздороваться и объяснить свое появление. Рядом со скамейкой стояла большая дорожная сумка.
— Здравствуйте, — сказала Алла, — позвольте узнать, кто вы и чем мы обязаны.
— Привет, — последовал ответ, — я Зойка.
— И?
— Я к дяде Родиону и тете Лиде на лето приехала ( так звали свекра и свекровь Аллы)
— Меня никто не предупредил о вашем приезде.
— Серьезно? Во, блин, забыли, наверное! Я тетилидиной племянницы дочка, я каждый год почти здесь бываю.
Алла удивилась. Она была замужем уже двенадцать лет, время от времени тоже бывала в гостях у родителей мужа, но никогда не встречала ни племянницу свекрови, ни, тем более, эту ее дочку.
— Я даже не знала, что у Лидии Ивановны есть племянница, — сказала она, — никогда о вашей маме не слыхала и не встречала ее здесь.
— А! Они были в ссоре много лет, а теперь, уже года четыре, помирились. Вы же, вроде, за границей жили в это время — вот и не встречались с нами.
Осведомленность девицы удивила Аллу, но и успокоила: они, действительно, жили в одной европейской стране, где муж работал по контракту, было ясно, что чужой человек не может знать таких подробностей о ее жизни.
— Ну, хорошо, Зоя, пойдемте в дом. Вы, наверное, голодная с дороги, да и нам завтракать пора.
— Ой, чего это вы мне «выкаете», я это не люблю. Говорите мне «ты», я ведь младше вас. Я ужасно есть хочу! И душ принять, можно?
— Разумеется, можно. Ты хочешь в большом доме ночевать или в гостевом домике устроишься?
— А можно в гостевом?
— Как захочешь, выбор твой.
— Клево! Тогда я вот в этом устроюсь, — и она пошла к домику, до крыши заросшему плетистыми розами, белыми, розовыми и красными, которые превратили его в корзинку с цветами и благоухали на весь участок.
