Там еще г), д) и е), но они просто о том, что мешать тебе, пока ты делаешь а), б) и в), никто не будет.
Касда перевел взгляд с меня, хлопаньем ресниц заталкивающего глаза на место, на пригорюнившихся Хама, Заразу, Шнырк и Хвата.
– Кроме того, – еще мрачнее продолжил он, – из Штаба ВКС поступило два приказа. Первый, сопровождающий рекомендацию и второй, касающийся операции Мир Магов, выполненную 223 отделением полка 142.
Отделение замерло, ожидая приговора.
Касда, сделав лицо настолько мрачное, что уже хотелось лезть под стол, прорычал:
– За проявленную смекалку, мужество и похер-профессионализм присвоить участниками операции внеочередные воинские звания с повышением по должности.
Подождав, пока затихнет звон тарелок, на всякий случай задрожавших от его рыка, Касда тихонько буркнул, вываливая на стол горку лычек:
– Ну, наливай и обмывай. Трокли, тебя это тоже касается. Твоя эта. Где три. Хам – тоже три, а остальным – по две.
– Сэр, ну нельзя же так пугать. – улыбаясь, упрекнула Зараза.
– Нужно. – буркнул Касда, наблюдая, как мы роняем лычки в кружки.
Сгрохнув кружки и подождав, пока Касда освятит их донышком бутылки, мы дружно забулькали.
Опустив свою, я замер с железякой в зубах, глядя на удивленные лица окружающих.
– Трокли, выплюнь, это несьедобно. – посоветовал Касда. – Желудок и тело еще пригодятся тебе для выполнения другого приказа.
– Какого? – осторожно спросил я, предчувствуя, что меня все-таки засунут в самую пыльную задницу, да еще и заполнять какую-то форму 12А.
– Такого. Честно сказу, я такого еще не видел. Если коротко, штаб ВКС, как всегда, мягко решил жестко намекнуть спецдепу о своей нежной и устойчивой любви. Но отдуваться, как ты понял, тебе.
Зара и Шнырк тихо захихикали. Хват культурно улыбался. Хам был спокоен, как удав.
– Сэр, вы меня пугаете. Скажите же, скажите же мне, что не я буду символом этой устойчивой любви или хотя бы что данная любовь имеет побочным эффектом замолкание спецдепа, а не прекращение выдачи им продуктов своей жизнедеятельности.
Хам поднял бровь. Зара и Шнырк хрюкали в кружки. Хват относительно прилично скалился. Касда опустил взгляд на бутылку, тяжело вздохнул, и допил ее содержимое.
– Увы, Трокли. Тебя отправляют в Публичный Дом.
– Куда? – навзрыд спросил я. – Кем? Скажите же, что не работать.
– Работать. – отрезал Касда и выждав паузу, чтобы я успел нафантазироваться, добавил: – Спецкурьером.
Хам улыбался. Хвать хрюкал в кружку. Описать состояние Зары и Шнырк иначе, как болезненное было нельзя.
