Джейн промолчала. Ее теплый восхищенный взгляд был лучшим ответом, чем слова. Дав мне драгоценные пятнадцать секунд такого взгляда, она опустила глаза и поднимаясь, тихо из-за восхищенной ошарашенности прошептала:
– Ты хоть знаешь, что ты сделал? Харш, засранец, ты случайно взялся управлять виртуальным модулятором. Только этого корабля, но теперь тебя нельзя учить на процессорах класса один и ниже. Только на специализированных высших. Что мне теперь с тобой делать?
Она подошла, и ее печальные глаза обвиняюще заглянули в мои.
– Структор, сэр, а тренироваться в управляемой модуляции?
– Точнее, в неуправляемой. И все равно, психотренинг – никакой. Как ты научишься драться, если будешь бессмертный? Или наоборот, сразу умирающий? Управлению модуляторами учатся в них же. Месяцами.
Я воспринял информацию и отложил поиски решения, поскольку не чувствовал ни злобы, ни страха, ни азарта, которые могли бы заставить меня сунуть голову в пасть неизвестности, притаившейся в шлеме.
– Понял вас, структор, сэр. Ничего, что-нибудь придумаем. Разрешите сопроводить вас в питейную?
Джейн, кивнув, поплелась к восстановленной двери. Я зачем-то задумчиво посмотрел на шлем и поплелся следом.
«Ну что ж. Пора познакомиться поближе». Потрошитель
– What’s am I living for?
I’m living for today,
Welcoming to exiting tour,
With deny start the way.
What’s am I briefing for?
I’m briefing just for cry
The cry makes empty more and more
But nothing happens. Why?
What’s am I writing for?
I’m writing for see trace
To the eternal life of 4:
Love, Pain, Honor, Disgrace
– Это кто? – обернулась Джейн – Писал? – уточнила она, посмотрев на мой неприсутствующее лицо.
– Я – прошуршал я, ощущая первые признаки того, что вновь открываются кровоточащие шрамы, оставленные острыми клинками любви окружающих на моем толстом ленивом пузе.
– Лихо. – буркнула Джейн, входя в комнату, уже заполненную одиннадцатью моими товарищами, поимевшими несчастье вляпаться.
– What’s you are talking about? Speak understand way, please [45]. – отреагировал с дальнего угла стола чуть пухлый голубоглазый парнишка.
– Еще один… – буркнула Джейн себе под нос и добавила: – I’ve say to recruit Harsh what he skilled in poetry. [46]
Ревниво-подозрительные взгляды, которыми сверлили меня одиннадцать пар глаз, усилились до еле терпимого. На пару секунд мне стало неуютно, а потом, разозлившись, я шагнул к мужской скамейке, рыком «Make room!» потеснил всех пятерых и, присев на краешек скамейки, занял позицию «вполоборота к любимому лектору со стаканом яблочного сока в руке».
