— Уберите вашу руку, — холодно сказал он. — Она принадлежит убийце и пирату!
— Сударь! — воскликнул Сандокан, понимая, что он уже раскрыт, и готовясь дорого продать свою жизнь. — Я не убийца, я восстанавливаю справедливость.
— Ни слова больше в моем доме! Уйдите!
— Хорошо, — ответил Сандокан.
Он бросил прощальный взгляд на возлюбленную и медленным шагом с высоко поднятой головой пошел по тропинке.
Выйдя за ограду, он невольно схватился за рукоятку висевшего на поясе крисса: в наступающих сумерках, с ружьями наперевес, рассыпаясь цепью вокруг дома, навстречу ему двигалась шеренга солдат.
В другое время, даже один и почти безоружный, Сандокан, не колеблясь, бросился бы на острия штыков, чтобы проложить себе дорогу любой ценой. Но сейчас, когда он любил и знал, что любим, не следовало идти на такое безумство, которое стоило бы ему жизни, а Марианне бог знает скольких слез. Он должен непременно пробиться к морю, но делать это нужно другим путем.
— Вернемся, — сказал он себе. — А там увидим.
Он вошел в дом, поднялся по лестнице и появился в гостиной с криссом в руке.
Лорд Джеймс был еще там, мрачный, со скрещенными на груди руками, Марианны в гостиной не было.
— Сударь, — сказал Сандокан, подходя к нему. — Если бы я приютил вас, дружески отнесся к вам, а потом обнаружил, что вы мой смертельный враг, я бы указал вам на дверь, но не стал бы устраивать трусливую западню. Там, на дороге, по которой мне нужно пройти, десятка три или четыре солдат, готовых расстрелять меня; велите им пропустить меня, и я уйду.
— Так наш непобедимый Тигр струсил? — сказал лорд с холодной иронией.
— О нет, милорд. Но здесь речь идет не о сражении, а об убийстве безоружного человека.
— Это меня не касается. Уходите, не позорьте больше мой дом, или, клянусь Богом…
— Не грозите, милорд, этот Тигр способен укусить и ту руку, которая заботилась о нем.
— Уходите, вам говорят!
— Прикажите сначала уйти этим людям.
— Ах так, — закричал лорд Джеймс, срывая со стены саблю, — я сам прикончу тебя!
— Вот как. Я не знал, что вы готовы даже на это, — сказал Сандокан. — И все-таки, милорд, не дешевле ли вам обойдется пропустить меня, чем удерживать здесь?
Лорд Джеймс схватил со стола охотничий рог и издал резкий призывный звук. В ответ послышался звук трубы со двора.
— Ах предатель! — вскричал Сандокан, чувствуя, что в нем закипела кровь.
— Ты в наших руках, мерзавец, — злобно сказал ему лорд. — Солдаты сейчас будут здесь, а через двадцать четыре часа тебя повесят.
