— Моя! Ты моя! — восклицал он в упоении. — Скажи мне, что я могу сделать для тебя, пожелай все, что только возможно. По одному твоему слову я обрушусь на султана, чтобы завоевать для тебя трон. Я ограблю все храмы Индии и Бирмы, чтобы покрыть тебя алмазами и золотом. Хочешь, я сделаюсь англичанином! Хочешь, я брошу навсегда мою пиратскую жизнь, сожгу мои корабли, забью мои пушки… Говори, скажи, что ты хочешь, проси у меня невозможного, я сделаю все. Ради тебя я на все способен, для меня нет преград.
Марианна склонилась к нему на грудь, улыбаясь.
— Нет, — сказала она. — Я не прошу ничего, кроме счастья быть рядом с тобой. Увези меня далеко, на любой остров, где бы мы могли жить вместе без опасностей и тревог.
— Да, если ты хочешь, я увезу тебя на далекий остров, покрытый цветами и лесами, где ты больше не услышишь ни о своем Лабуане, ни о моем Момпрачеме, на остров, омываемый Тихим океаном, где мы сможем жить тихо и счастливо, как два голубка. Ты поедешь со мной, Марианна?
— Да, Сандокан, я поеду. Но послушай, над тобой нависла опасность, против тебя замышляется что-то. Мой дядя уехал, и он резко изменился к тебе.
— Я знаю! — воскликнул Сандокан. — Я чувствую это, но я не боюсь.
— Но послушай меня, Сандокан…
— Что я должен сделать?
— Ты должен сейчас же уехать.
— Уехать!.. Бежать!.. Но я не боюсь!
— Беги, Сандокан, пока еще есть время. У меня дурное предчувствие, боюсь, тебе грозит большая беда. Мой дядя не уехал бы просто так: его, должно быть, вызвал баронет Вильям. Ах, Сандокан, спасайся, уезжай на свой остров, где ты будешь в безопасности. Я очень, очень боюсь за тебя, — сказала она, плача.
— Марианна, милая Марианна! — воскликнул он, сжимая в ладонях ее залитое слезами лицо. — Ты плачешь из-за меня? Может быть, ты плачешь потому, что я Тигр Малайзии, человек, проклятый твоими соотечественниками?
— Нет, Сандокан. Но я боюсь. Вот-вот случится несчастье, беги, беги отсюда!
— Но я не боюсь. Тигр Малайзии никогда не дрожал и…
Тут он остановился, обернувшись направо. Лошадь с сидящим на ней всадником шагом подошла и остановилась напротив беседки.
— Мой дядя!.. — в страхе прошептала Марианна. — Беги, Сандокан!..
— Я!.. Ни за что!..
Лорд Джеймс неторопливо слез с лошади и отдал поводья слуге. Он был совсем не тот, что накануне: суровый, нахмуренный, в фуражке и форме морского капитана.
Сандокан вышел из беседки и спокойно протянул ему руку, Но лорд Джеймс его протянутой руки не принял.
