Дзирт впервые так близко увидел вождя и засомневался: можно ли надеяться вообще побить Обальда, даже когда он один, без своей скандирующей своры?
— Ну, достаточно ли ты могуч, чтобы победить меня, Обальд? — Дзирт намеренно подначивал вожака, поскольку знал, что обязан удержать внимание врага на себе. — Иди же, иди, — продолжал дроу, жонглируя мечами. — Я так давно жаждал увидеть твою кровь на моих клинках!
Орки расступились, и Обальд вступил в круг — огромный, величественный. Дроу заставил себя дышать глубоко и размеренно, хотя ему приходилось стоять на крупе нервничающего коня.
— Мне нужна твоя помощь, Заря, — тихонько пробормотал дроу. — Прошу, пойми меня правильно.
Быстрый взгляд на небо сказал Дзирту, что Инновиндиль с Закатом вернулись, но они еще высоко, и трос вне досягаемости.
— Не сейчас, Обальд! — заорал Дзирт, обескуражив орков, и сильно стукнул пегаса пяткой.
Заря вскинул задом, и Дзирт взмыл вверх в великолепном сальто. На лету он умудрился сунуть мечи в ножны, распрямиться и схватить приблизившуюся бечеву.
— В другой раз, Обальд! — прокричал он, воспарив над землей. — Мы еще встретимся, ты и я, в другой раз!
Король орков взревел, и в небо взлетела туча из копий, камней и секир. Но оркам не удалось поразить быстро движущуюся цель. Дзирт покрепче ухватился за канат, ветер свистел у него в ушах. Они поднимались все выше, улетая за горный хребет.
Оказавшись в безопасности, Дзирт и Инновиндиль не могли не признать, что прониклись еще большим уважением к своему коварному противнику.
* * *
Внизу, на поле, Обальд смотрел, как они исчезают в вышине, с изумлением и разочарованием. Да, в другой раз. Он знал это и не боялся. Орки вокруг него гикали и посмеивались. Заря храпел, лягался и пытался укусить обступивших его укротителей с хлыстами. Обальд зарычал на них:
— Поласковее!
* * *
На следующий день, едва лишь солнце осветило горизонт на востоке, эти же укротители явились пред очи Обальда.
— Коню не причинен вред, наш бог, — заверил его главный. — Он готов для всадника.
Цинка Шринрил пробубнила что-то невразумительное, поскольку в этот момент покусывала короля за ухо, а Обальд широко ухмыльнулся.
— И если конь снова сбросит меня, я отрублю тебе голову, — пообещал он под хихиканье Цинки.
Укротитель побледнел и попятился.
Обальд потомил его еще несколько минут. Король орков не собирался садиться на плененного пегаса — ни сегодня, ни вообще. Он знал, что никогда не сможет летать на крылатом коне, и знал, что больше не сможет использовать его как приманку. Таким образом, пегас перестал быть полезным для Обальда. Почти.
