А теперь… а теперь непонятно где находится сама.
Она не могла открыть глаз и оглядеться; сил не осталось, больно было даже моргнуть. Высохшая корка стягивала кожу на лице.
Забавно… только там ей еще больно. Наверное, она ранена.
Наверное…
Она услышала рядом шум. Шорох песка? Приглушенные шаги, словно ноги не обуты в ботинки, я обмотаны тряпками? Какое-то бормотание? Да, верно, они всегда так бормочут.
Мысли вновь утекли к роботу-секретарю. Бедняжка… надо было сделать покрытие и для манипуляторов, нет, не покрытие, как же оно называется? Она забыла.
Движения ее рук не были такими умелыми или ловкими, как у сына, но все-таки удалось приладить…
Она услышала пронзительный короткий свист. Нет, не так. Она знала, что это был пронзительный и короткий свист.
А затем ей на плечи обрушился жалящий злой удар.
Но чтобы в полной мере его ощутить, сил не осталось.
Анакин Скайвокер и Джар — Джар Бинкс стояли дозором в спальне сенатора. Из разбитого окна открывался точно такой же вид, как из всех остальных окон верхних этажей мегаполиса: небо, перечеркнутое линиями транспортных артерий.
Падме и ее служанка (кажется, опять Дорме) метались по спальне, вытаскивая из гардеробов одежду и укладывая ее в дорожные сумки. И, судя по нервным движениям обеих, оба добровольных стража хорошо поступили, что держались на предельном удалении от разгневанного и расстроенного сенатора. Канцлер выполнил просьбу Ордена, и теперь Амидала возвращалась домой. Но это не значило, что она была счастлива.
Испустив душераздирающий вздох, Амидала выпрямилась, упершись руками в ноющую от трудов спину. После еще одного вздоха она взяла курс на замершую возле окна парочку.
— Я беру отпуск, — сообщила Амидала гунгану; голос у нее был сердитый и сумрачный, словно она вознамерилась вколотить в лопоухую голову Бинкса хоть немного рассудка. — Ты займешь мое место в Сенате. Представитель Бинкс, я знаю, что могу на тебя положиться.
Она никак не могла отвыкнуть от королевской привычки называть всех на «ты».
— Наша почтена, — с готовностью хлопнул ушами Джар — Джар, изображая готовность.
Амидала еще раз вздохнула. Анакин украдкой хихикнул. Можно облачить гунгана в королевский наряд, но природу его не изменишь.
— Что?
Голос сенатора был суров. Джар — Джар смутился, откашлялся и постарался не пританцовывать.
— Моя почтена забирай такая ноша. Моя принимай с много-много покорностью и да…
— Джар — Джар, я тебя не задерживаю, — оборвала признания Амидала. — У тебя много дел.
