— Всем уйти со льда. Быстро на берег! — скомандовал очнувшийся от ступора Аким.
Люди, осторожно смотря под ноги, перебрались на прибрежные камни. Растянувшись вдоль береговой черты, воины, подгоняемые старейшинами, замерли в ожидании появления помоечника, но тот не спешил. Так прошло около часа, пока не стало ясно, что на берегу ждать эту тварь можно до скончания веков.
— Афанасьич, — не выдержал первым Александр, — а может, он к другому берегу ушел? Ему-то что, воздух для дыхания не нужен. Мы здесь стоим, а гад этот в деревню полезет.
Среди воинов прокатился легкий шум. Скованные родовой клятвой, они беспрекословно выполняли все приказы Басанова, но возможное появление монстра в родном доме пошатнуло боевой дух.
Аким посмотрел на возбужденных людей и принял решение:
— Хорошо. Собирайтесь на дворе у Ращуповых. Раз не получилось здесь, значит, Стаса дома навестят. Там и подождем. — Посмотрев на старейшину воинов добавил: — И еще, Александр Николаевич, надо как минимум по два человека поставить в каждом дворе. Мало ли что. И без самодеятельности одиночных героев.
Торжественного возвращения в деревню не получилось. Настороженные воины, хмуро посматривая на заледеневшее озеро, прошли вдоль берега и, разделившись на пары, разошлись по назначенным для охраны дворам.
У дома Стаса собрались старейшины и с ними всего несколько человек. Никита, присоединившийся к деду, поинтересовался:
— Слышь, дед, может быть, я не понимаю, но не мало ли осталось людей для защиты участкового? Чего-то слишком шустрым гаденыш оказался.
— Для одного хватит, — кратко ответил Аким, — справимся.
Повинуясь старейшине, воины рассредоточились во дворе и спрятались среди хозяйственных построек. Стаса увели в дом, наказав остальным ждать появления нечисти.
В напарники Никите достался немолодой воин Северин Бастров, изъявивший желание составить пару молодому боярину. Вдвоем они затаились возле сарая, почти вплотную примыкавшего к высокому забору, отгораживавшему двор Ращупова от артельных огородов, тянущихся до самого леса.
Неразговорчивый, серьезный Северин ни в какие разговоры с внуком старейшины не вступал. Показав жестом на место, где, по его мнению, лучше просматривались подступы к воротам, он присел у стены и замер. Только блестевшие в темноте глаза выдавали его напряжение.
Через час томительного ожидания на окраине деревни взвыла собака, но, нарушая сложившуюся традицию, другие домашние сторожа ей не ответили. Тоскливый вой оборвался так же резко, как и возник. Над Ламбушкой вновь застыла тишина.
