Наше Бюро семейных расследований держалось на плаву почти два года. Начиная эту авантюру, я была полна радужных надежд. Потом, после первого месяца работы, впала в депрессию и уже было собиралась аннулировать фирму, когда на мое объявление о наборе кадров откликнулся Гришка, бывший оперативный работник, человек во всех отношениях непростой. С его появлением мы с Лизаветой, женщиной на все руки, секретаршей, бухгалтером и администратором в одном лице, почувствовали себя увереннее.
Хотя я до сих пор не понимаю, чтo Григорий, с его связями и опытом, делает в тихой частной гавани. Он легко, с помощью одного звонка по строго засекреченному черному телефону (для обычной жизни у него имеется зеленый) находит информацию, о которой бедная Настя и мечтать не может. Невысокий, довольно щуплый, как-то раз на моих глазах он с легкостью уложил двух амбалов, не слишком вежливо попросивших прикурить. В пластиковом, закрытом на два замка кофре Гришка хранит разнообразные шпионские игрушки, которых не купить на улице. Коллекция постоянно пополняется, хотя я точно знаю, что по Лизаветиным бумагам эта статья расходов не проходит. Время от времени Григорий исчезает то на два, то на три дня, а то и на неделю. Так повелось, что я никогда ни о чем его не спрашиваю, за что он мне премного благодарен и старается честно отрабатывать не слишком мягкий сыщицкий хлеб. Правда, я боюсь, что рано или поздно ему настолько все опостылеет, что ни деньги, ни человеческое благородство не смогут его удержать в нашей обители скуки, и он уйдет. Дела, которые нам доводится вести, похожи друг на друга, как капли осеннего дождя. И точно так же заунывны. Время от времени наше утлое суденышко попадало в настоящие бури, пару раз мы оказались причастными к расследованию самых настоящих преступлений. Но большую часть своего рабочего времени мы копаемся в грязном супружеском белье. Занятие монотонное, к оптимизму не располагающее.
Этот клиент объявился вечером, накануне католического Рождества. Лизавета уже раскладывала по тарелкам принесенные из дома пироги с грибами и мясом, я резала лимон, Гришка возился с бутылкой шампанского. На требовательный звонок, а потом и настойчивый стук в дверь нам хотелось крикнуть, что свои все дома, и послать запоздалого гостя куда подальше. Но все-таки не послали, о чем я пожалела потом сто пятнадцать раз.
В купеческой шубе до пят, лоснящийся, словно праздничный поросенок, гость никак не походил на человека, имеющего проблемы в личной жизни. Будучи не то чтобы бедной, но и не слишком обеспеченной, я всегда полагала, что есть некоторый уровень благополучия, за которым душевные страдания становятся скорее пикантными, чем обременительными. Согласитесь, одно дело баюкать раненое сердце в съемной комнате в коммунальной квартире, и совсем другое — делать то же самое на средиземноморском побережье, на балконе собственной виллы, под шелест прибоя, в окружении вымуштрованной прислуги. Короче, я решила, что мужик забрел к нам по ошибке. Такой, если заподозрит супругу в измене, кинется не к детективу, а к киллеру.
