Безвыходных положений не бывает | страница 25

Не успел Костя Ежевикин, выйдя из вагона, уди­виться небывалой толпе на полустанке, как у него вы­рвали чемоданы и в освободившиеся руки сунули ог­ромный букет цветов. Затем на Костю обрушилась де­сятибалльная волна земляков. Его обнимали, тискали, мяли, жали, давили, что-то кричали в уши и дружески били под ребра, причем все Костины попытки освобо­диться были тщетны. Наконец, задыхающегося и полу­живого, его выдернули из клубка встречающих и до­вольно бесцеремонно втащили на деревянный помост. Здесь ему помогли стащить с головы намертво продав­ленную шляпу, переправили со спины на грудь галстук, взяли из рук охапку прутьев, пять минут назад бывших цветами, и потрясенный Костя увидел над толпой ог­ромный транспарант:

Оглушенный и ошеломленный оказанной ему честью, Костя все же быстро сориентировался – ска­зались профессиональные навыки. Он принял позу народного трибуна и только раскрыл рот, чтобы про­изнести простое и величественное «спасибо, земля­ки», как подлетел какой-то шустрый пацан и сунул ему в зубы огромный кусок сотового меда, знамени­того кащуринского меда, который по традиции под­носили почетным гостям. Костя поперхнулся, задох­нулся, вытаращил глаза, и тут его потрясло громопо­добное:

– Знаменитому земляку – урра!

Оторвав от зубов мед, Костя оглянулся. Рядом с ним, не сводя с него влюбленных глаз, стояли старые друзья – Гришка, Петька, Женька и Симка-Серафимка. Полным достоинства кивком Костя поздоровался с ними, подумал немного и сказал:

– Подходите сюда, ребята, поближе. Ну, не стес­няйтесь!

– Урра! – дурным голосом вдруг завопил Петька. – Урра Константину Ежевикину!

Костя широко улыбнулся и только успел вновь при­нять позу трибуна, как его неожиданно дернули за ногу и он, взвизгнув, полетел вниз с помоста. Но упасть ему не дали. Десятки рук мгновенно превратились в живую пружину, и под приветственные клики толпы Костя полетел в воздух. Здесь он быстро сообразил, что это древнее выражение человеческой признательности – весьма сомнительное удовольствие. Так, вероятно, мо­жет, чувствовала себя одинокая картофелина, попав­шая в центрифугу, где ее болтает во все стороны и из­бивает обо все стенки. Сначала Костя вежливо просил, потом начал умолять, а когда ему показалось, что с не­го сползают брюки, – завопил. Его спас Женька, кото­рый подхватил Костю за ворот пиджака и, как мешок с отрубями, втащил на помост.

– Ребята, – задыхаясь, начал Костя, – я очень бла­годарен, я счастлив, но…