. И это же культурное различие обрекает ООН на недееспособность, не обусловленную идеологиями, как это было в период 1945 — 1985 гг. [12]
В соотнесении с названными обстоятельствами саммит G8 в Стрельне значим не теми документами, которые на нём были приняты, а тенденциями и обусловленными ими перспективами, которые открывает тот прецедент, что в заключительный день его работы в нём приняли участие (с согласия большинства участников саммита, за исключением США) главы государств, не имеющих никакого отношения к самой G8: Китая, Индии, Бразилии и Казахстана. Хотя это не первый случай приглашения для участия в саммитов G8 глав государств, не являющихся членами «восьмёрки», тем не менее можно утверждать, что в ходе саммита G8 в Стрельне проявилась тенденция, которая в дальнейшем способна изменить характер глобальной политики:
G8 перестала быть обособившимся от остального человечества сообществом наиболее богатых и наиболее безответственных за последствия своих действий государств.
Если последующие саммиты будут подавлять эту традицию, ярко проявившуюся в ходе саммита в Стрельне, то это будет деградацией G8 и закрытием ряда возможностей выхода человечества из биосферно-экологического и социального кризиса, вызревшего к концу ХХ века.
Поддержка и развитие этой традиции в будущем позволит наконец-таки придать дееспособность ООН если не в качестве Федерального правительства всего человечества, то в качестве координационного и ответственного за свои рекомендации консультационного органа.
Дело в том, что ООН не обладает административными правами в отношении государств. При этом все её чиновники в делегировавших их для работы в ООН государствах — чиновники ранга значительно более низкого, нежели главы государств, правительств, министры иностранных дел. Вследствие этого в своих действиях в ООН они вынуждены «оглядываться» на вышестоящих чиновников своих стран. В этом лежит ещё одна причина недееспособности ООН в качестве Федерального правительства всего человечества, неспособности ООН быть всемирным парламентом, неэффективности ООН в качестве координатора и ответственного за свои рекомендации консультанта правительств государств, хотя у трансгосударственного чиновничества ООН [13] притязания на надгосударственную власть есть.
Если же G8 в дальнейшем перестаёт быть закрытым сообществом наиболее богатых, развитых научно-технически и наиболее безответственных за свою политику государств, и будущие саммиты её глав будут проходить с приглашением глав других государств (государств — региональных лидеров, а так же государств, наиболее обременённых проблемами), дискуссии в ходе саммитов глав государств и участников делегаций по существу проблем, а не по протокольному церемониалу «слушали — постановили», открывает возможности к тому, что руководство государств участников будущих расширенных саммитов G8 будет лучше понимать глобальные проблемы и обусловленность региональных проблем глобальными и глобальных региональными.
