разсматривается процесс освоения «больших идей» — идей общественной в целом значимости — толпо-“элитарным” обществом. В ней говорится следующее.
____________________
Когда появляется новая «большая идея» и она получает достаточно широкую известность в обществе (или «старая» идея переживает пик возобновления интереса к ней), то приверженцы такой идеи неизбежно так или иначе втягиваются в коллективную деятельность под её знамёнами (это касается всех без исключения обществ, а не только обществ с явно выраженной толпо-“элитарной” структурой).
При этом нет однозначной обусловленности «смысл идеи — реальный строй психики её приверженцев», поскольку работа с идеями — удел интеллекта (ума-разума), который представляет собой только один из функционально специализированных фрагментов психики в целом и может быть активен и достаточно работоспособен при любом типе строя психики. В толпо-“элитарных” обществах как давние приверженцы идеи, так и «неофиты» [64], большей частью являются носителями нечеловечных типов строя психики, ориентированными на деятельность в общем всем «внешнем мире». Соответственно этой ориентации, возприняв в свою психику идею (в особенности «большую идею») осознанно-интеллектуально или эмоционально (т.е. безсознательными уровнями психики), они большей частью всё же воспринимают её безсознательно-автоматически не содержательно (т.е. не соответственно смыслу её самой), а «относительно» (т.е. безразлично по отношению к её содержанию) — в качестве средства для осуществления стяжательско-потребительской деятельности корпоративного характера, позволяющего изменить характер управления ресурсами общества (как природными так и людскими) и если не победить в конкурентной борьбе за потребление с корпорациями, сложившимися или складывающимися на основе каких-то иных идей, то потеснить их настолько, чтобы по спектру потребления и степени приобщиться к “элите” этого или перестроенного общества. Поэтому толпо-“элитарное” общество, особенно утратившее явную сословно-кастовую наследственно-клановую градацию толп и “элит”, всегда испытывает дефицит «больших идей» (а равно иллюзий «больших идей», эффективных в смысле способности одурманить толпы и увлечь их за собой[65]); и в нём всегда есть субъекты, не удовлетворённые своим социальным статусом, для которых «оседлать» «большую идею» (а равно и достаточно эффективную в смысле одурманивания толпы иллюзию «большой идеи») — шанс вознестись в “элиту” тем быстрее, чем эффективнее будут их усилия по распространению в обществе этой идеи (а равно иллюзии) и подчинению идеи — себе, а политики государства — идее или
