— Наши планы должны быть претворены в жизнь, — решительно заявил Морган.
— Верно, — согласился Гайлс. — И если Медаллия действительно хочет их нарушить, нужно придумать, как остановить ее.
Даже во сне Джанни сумел отчетливо представить, как его пальцы смыкаются на горле Гайлса. Чтобы кто-то вздумал причинить зло этой прекрасной милосердной девушке? Никогда!
Похоже, «цыганам» эта мысль тоже не пришлась по душе. Воцарилось испуганное молчание. Наконец слово взяла Эсмеральда.
— Надеюсь, ты не считаешь, что ее надо убить!
— Да нет же, нет, конечно! — поспешно воскликнул Гайлс. — Я имел в виду, что ее надо бы изловить и не дать уйти.
— Не нравится мне это, — проворчала Розали.
— Стыд и позор! — возмутился Морган. — Подумать только — как можно даже помышлять о том, чтобы лишить разумного человека свободы!
— Да нет, вы меня неправильно поняли! — в отчаянии проговорил Гайлс. — Но непременно должен найтись какой-то способ, как сделать так, чтобы она нам не навредила.
С минуту все молчали. Затем Эсмеральда сказала:
— Предупредить всех о цыганке-отступнице?
— О нет! — воскликнула Розали. — Они могут ополчиться против нее, обличить ее в колдовстве или безбожии и сжечь на костре!
— Не может быть, чтобы здесь процветали такие варварские нравы!
Джанни мысленно содрогнулся. Он-то хорошо знал, что нравы его сородичей могут быть очень даже варварскими, когда дело доходит до обвинений в колдовстве. Но почему эти люди так озабочены насчет обвинений Медаллии в колдовстве, когда сами — колдуны?
— Она была так добра, так мягкосердечна, — с сомнением проговорила Эсмеральда. — Быть может, имело бы смысл забросить ее в какую-нибудь отсталую область, где многие нуждаются в излечении от болезней?
— Нет, здесь она непременно усмотрит подвох, — подтвердила Эсмеральда. — Можно было бы отправить Делла по деревням под видом менестреля, чтобы он распевал о страданиях сирот. Через месяц все уже будут только и говорить, что о бедняжках сиротах, и Медаллия тут же организует для них приют.
— Нет, — покачал головой Гайлс. — Медаллия умна и прозорлива. Она поймет нашу хитрость и в том, и в другом случае. Нужно либо захватить ее, чего мы делать не станем, либо постоянно опережать ее и действовать более хитро, чем она.
Судя по тону Моргана, такое предложение пришлось ему по душе.
— Это будет несложно. Нас тридцать, а она одна.
— Значит, нужно будет играть по-честному, — вздохнула Розали.
Играть? Это у них называется игрой? Но для Джанни и его народа это жизнь. Жизнь — или смерть!
