Мать в восторге воскликнула:
— Какая красота!
— Да, хороша... — вырвалось у отца.
Алисанда сидела за рабочим столом, заваленным свитками пергамента. Лучи солнца, лившиеся сквозь высокие узкие окна, озаряли ее светлые волосы, придавая им золотой блеск. Платье цвета маренго удивительно шло ей. Вместо парадной короны сейчас на голове Алисанды блестел тоненький золотой обруч, который запросто можно было принять за обычное украшение.
Химена ткнула мужа локтем в бок:
— Я про комнату, дорогой.
Рамон огляделся — стропила под потолком, увешанные гобеленами стены, ковры...
— Ты права, Химена. Чудесная комната.
— А девушка — просто красавица! — Химена лучезарно улыбнулась Алисанде. — Матео, кто эта дама?
— Гм-м-м... Мама, папа... — Мэт набрал в легкие побольше воздуха. — Я вам еще кое-что не сказал.
Услышав знакомые интонации, Химена обернулась к сыну и нахмурилась:
— Ты был плохим мальчиком?
— Очень плохим, — тяжело вздохнул Мэт. — Я не пригласил вас на свадьбу.
Родители ахнули.
— Но я не знал, как это сделать! — возразил Мэт. — Я вам потом все объясню, но сейчас... прошу вас, поверьте мне, это действительно другой мир и я просто не представлял себе, как можно отсюда позвонить домой.
Химена смотрела на Алисанду, начиная смутно догадываться о том, что все это значит.
— Зачем же ты нам рассказываешь это все сейчас?
— Затем, что с опозданием хочу познакомить вас с моей бывшей невестой. — Мэт поглубже вздохнул. — Мама, папа, позвольте представить вам мою жену, Алисанду.
— Вы — его мать? — изумленно промолвила Алисанда.
— О Боже! — Химена, распахнув объятия, бросилась к Алисанде. Алисанда, опешив, шагнула к ней... и они обнялись.
— Ладно, считай, на этот раз мы тебя простили, — буркнул отец Мэту. — Только чтобы больше такого не случалось, ладно?
— М-м-м... это еще не все, — смущенно промямлил Мэт.
— Не все? — На лице отца собрались грозовые тучи. — Давно ли ты женат, сынок?
— Три года, — вздохнул Мэт.
— Три года? — прошептал отец, а мать оторвалась от Алисанды и обернулась к сыну.
— Но ведь мы виделись в прошлую Пасху, всего несколько недель назад, и ты нам даже не сказал, что с кем-то познакомился!
— Не сказал и знаком не был, — ответил Мэт. — Для вас прошло всего несколько недель, а для меня... — он часто заморгал, — четыре года.
— Четыре года? — ошарашено проговорил отец. — Но как это возможно?
Мать, нахмурившись, смотрела на Мэта.
— И за все это время ты не удосужился нам написать?
Мэт предпочел ответить на более легкий вопрос — отцовский.
