— Да, и потому должны выступить против нее, — решительно заявила Гвен. — Иначе зло, таящееся в этой угрозе, уцелеет и будет продолжать осквернять владение, которое отдано нам и о котором мы должны заботиться.
Роду пришлось признать, что этого не обойти: они приняли этот надел, отделенный от земель Медичи, и, следовательно, приняли на себя ответственность за благополучие местных жителей. Конечно, они этого не хотели и не просили, но и не отказывались. Если Туану и Катарине понадобилось, чтобы Гэллоутласы позаботились об этой земле и ее обитателях, то их долг исполнить это пожелание. Для отказа должна существовать очень веская причина.
Такой причины у них не нашлось.
— Я вижу, Медичи не позаботились очистить это место от призраков, хотя владели им достаточно долго...
— Ты сам сказал — призраки, — глаза Грегори стали огромными, как у филина.
Джефри презрительно взглянул на брата.
— Какая новость, особенно после того, что мы сами здесь ощутили.
— Конечно, — согласился младший из Гэллоугласов, — но слово не воробей, вылетит — не поймаешь.
Джефри раздраженно поморщился и собирался что-то сказать, но Род остановил среднего, положив руку ему на плечо.
— Я просто называю явление, сын. Это способ справиться со страхом...
— Я не боюсь!
— Тогда ты храбрее меня. Если мы назвали причину страха, то теперь не можем сделать вид, будто его не существует.
Джефри продолжал хмуриться, но замолчал.
— И что с того, что Медичи не выполнили свой долг? — спросила Гвен. — Мы-то все равно обязаны его выполнить.
— Верно, — согласился Род.
— Тогда чем быстрее мы за это примемся, тем лучше.
— О, так далеко я бы не заходил. Предпочитаю первую встречу организовать при дневном свете.
Гвен повернулась к мужу.
— Откладывание не поможет, милорд.
— Конечно, нет, но я буду себя лучше чувствовать.
Гвен нетерпеливо мотнула головой.
— Неужели ты так устал в пути, что не выдержишь схватки?
— Ну, раз уж ты об этом заговорила — да. Вернее, я бы выдержал, если бы пришлось, но никакой полководец не поведет усталую армию в бой, если у него имеется другой вариант. И к тому же у меня есть еще одна причина.
— Какая?
— Я боюсь.
— Ты трусишь, отец? — завопил Джефри. — Не может быть!
— Трушу, — Род отвернулся, подобрал упавшую ветку и принялся выметать участок для разбивки лагеря. — И войду в эти руины только при свете солнца.
Джефри ошеломленно смотрел на него, потом повернулся к Гвендайлон:
— Мама! Наш папа не мог стать трусом!
Гвен покачала головой, не отрывая взгляда от мужа.
