— Точнее, внизу, в морозильнике, — вежливо добавил Грофилд.
Ива поразилась; как и следовало ожидать. Она вытаращила на Грофилда глаза, но ничего не сказала.
Данамато сердито зыркнул на Грофилда, потом опять взглянул на Иву Милфорд.
— В общем, — сказал он, — она лежит здесь, и она мертва. И никто не уедет домой, никто вообще никуда не уедет, пока я не установлю с точностью, кто ее убил.
— Что ж, я этого не делала, и мой муж, разумеется...
— Безусловно, это сделали вы, — сказал Грофилд. Она снова уставилась на него.
— Что?
— Вы подозревали, что ваш муж снова взялся за старое, — пояснил Грофилд. — Вы подозревали это уже недели две, не так ли?
— Мой муж обещал мне...
— Это только все усугубило, — ответил Грофилд. — Когда он нарушил торжественное обещание, данное после истории со школьницей, когда он начал...
— Он его не нарушал! Что вы такое говорите?
— Я говорю, — продолжал Грофилд, — что, когда вы увидели, как ваш муж вышел из комнаты Белл Данамато прошлой ночью, вы вошли туда, преисполенная решимости убить ее. Сначала вы ударили ее чем-то, оглушили, а потом затянули проволоку у нее на шее.
— Я? Я? — Ива Милфорд сжала одной рукой свою сумочку, а другой ухватилась за спинку стула, на который так и не села, и с ужасом и недоверием уставилась на Грофилда.
Тот как ни в чем не бывало повернулся к Данамато.
— Вы только посмотрите на нее, — сказал он. — Весь ее облик свидетельствует о виновности.
Данамато не стал смотреть на Иву Милфорд, а посмотрел на Грофилда.
— Вы так и не угомонитесь, а? — сказал он. — Эта женщина? Да вы только взгляните на нее, Господи!
— Вы думаете, она бы не пошла на убийство, чтобы сохранить мужа? Посмотрите на ее лицо, одежду. Посмотрите, как она держит свою сумочку. Думаете, перед вами добродушная матрона? Эта женщина — вулкан. Она из тех сучек, которые подавляют в себе чувства, а потом вдруг ни с того ни с сего набрасываются на водителя автобуса. Вы только посмотрите на нее, Данамато. Думаете, я сочиняю?
Данамато, наконец, перевел взгляд на Иву Милфорд и успел увидеть, как потрясение сменяется негодованием. Ее маленькие светлые глазки, устремленные на Грофилда, пылали ненавистью. Данамато задумчиво произнес:
— Да, конечно, сочиняете, но все равно это может оказаться правдой.
— Ты, ублюдок! — истошно завопила Ива Милфорд и бросилась на Грофилда, замахнувшись своей сумочкой.
Грофилд скатился со стула, одновременно схватив Иву за запястье и швырнув ее на стол. Она растянулась поперек стола, едва не огрев сумочкой Данамато, и тогда Грофилд шмыгнул за спину Джека, который стоял, разинув рот.
