— Полагаю, ты мог бы там прожить на три тысячи в год.
— Даже меньше, — живо откликнулся он. — Наверняка меньше! Я бы сказал, хватило бы и двух тысяч. Это значит по сорок долларов в неделю. — Если действительно есть шанс, что вы сможете помочь мне уехать, — несколько смущенно продолжал он, — вы, конечно, пожелаете знать, заслуживаю ли я этого. У меня не так много работ, несколько статуэток и две или три группы, но вы можете прийти посмотреть на них… Я сказал маме, естественно, вы захотите на них взглянуть.
Ты ответил, что хотел бы посмотреть его работы, но не компетентен судить о них.
Видимо, решение ты уже принял, потому что в то время, как он продолжал говорить о своем ремесле и технических трудностях, ты почти не слушал. Ты думал о том, что три тысячи в год — разумеется, это должны быть три, а не две тысячи, — для тебя не проблема. Половину того, что ты откладываешь из зарплаты, каждый год можно добавлять к сбережениям. Семнадцать тысяч — это не так плохо. А может, тебе и не придется этого делать. Может, ты просто немного сократишь свои расходы, это даже лучше, Эрма определенно вложила бы половину, если бы ты захотел попросить ее, или даже всю сумму. Но ты чуть ли не с отвращением сразу отверг эту мысль. Ты хотел это сделать сам, ведь он был твоим сыном!
К концу вашей встречи ты практически дал ему обещание помочь и договорился о посещении его студии на следующий день.
Собственно, это была не студия, а маленькая комнатка с альковом на самом верхнем этаже старого дома, расположенного на одной из мрачных улиц к западу от Седьмой авеню, ниже Четырнадцатой улицы. Очевидно, он здесь работал, спал и даже обедал; занавеска из разрисованного холста скрывала старую ржавую плиту и маленькую раковину. По всей комнате были расставлены глиняные и гипсовые фигурки; выделялись бронзовый бюст девушки и две скульптурные группы из мрамора. Одна, довольно большая, изображала рабочих, поднимавших тяжелую балку. Группа была весьма интересной и впечатляла.
— Я работал над ней почти два года, — сказал Пол, — и все не так. Вот, посмотрите сюда.
Ты внимательно слушал и время от времени кивал головой. Он придвинул тебе стул, сбросив с него листы с набросками и куски черной материи, предложил сигарету и поднес зажженную спичку. И даже после его объяснений ты все равно считал эту скульптурную группу серьезной работой. Пол достал несколько больших папок.
— Кстати, — неожиданно сказал он, — чуть не забыл.
