Не посвятят ли его сейчас в оруженосцы, мелькнула дикая мысль. Барон де Кренье не обманул и попросил об этом комтура. Ведь это кажется комтур сидит за столом.
Человек в темной одежде поднял голову, словно его потревожили шальные мысли раба. Это был не кошмар, но Анаэль узнал его. Он, этот человек, изредка бывал в церкви и всегда стоял в самом первом ряду рыцарей. Ему было лет шестьдесят. Глаз, несмотря на старание свечи, рассмотреть невозможно.
— Как тебя зовут? — спросил сидящий. Голос его был хрипл и неприятен. Да и сам вопрос очень не понравился Анаэлю.
— Анаэль.
— Это не христианское имя.
— Я не знаю, кто мне его дал.
— А как звали твоего отца?
— Я не знаю ни своего отца, ни своей матери.
— Подойди ближе.
Тамплиер — Анаэль уже почувствовал, что это очень важная персона — некоторое время разглядывал замершего перед ним раба.
— Что с твоим лицом?
— Был пожар, покрывало в которое я был закутан… — он не закончил, почувствовав, что заканчивать не обязательно.
— Ты так уродлив, что я затрудняюсь определить, к какому племени могли бы принадлежать твои родители.
— Перед Богом все народы равны, несть ни эллина, ни иудея, говорит апостол Павел, — фразу эту как-то произнес в сарае старый кесарианин, плененный, почему-то, крестоносцами. Фраза эта сама собой отпечаталась в сознании Анаэля, и сейчас он почувствовал, что настал вполне подходящий момент, чтобы ее произнести. Может быть, таким образом удастся произвести хорошее впечатление.
Сидящий не выразил бурного восхищения осведомленностью раба в текстах Священного писания, хотя этот пример богословского начетничества в безродном уроде должен был выглядеть забавно.
— Мне рассказали, что ты направлялся к святой реке Иордан, когда натолкнулся на барона де Руа.
— Да, господин, я сообщил о цели своего путешествия благородному барону, но он набросил на меня аркан и приволок меня сюда, как барана.
Щека сидящего дернулась.
— Тебя это удивляет?
— Еще бы, ведь я слышал, что рыцари Святого Иерусалимского храма поклялись перед папой в совсем обратном, что будут всячески содействовать паломникам в посещении святых мест этой благословенной страны.
Тамплиер, не торопясь, убрал нагар с фитиля свечи.
— Ты говоришь верно, но то, что ты сказал, относится лишь к тем паломникам, что идут к Иордану и Иерусалиму с запада. Ты же шел с востока.
Кровь бросилась в голову Анаэля, он даже покачнулся от неожиданности.
— При этом такое дикое имя… Оно ведь даже не сарацинское. Может быть иудейское?
